— Джошу, как, впрочем, и мне, не мешало бы немного поспать, — проговорил он наконец. — Что ж, доверюсь вам, но предупреждаю, миледи: если вы вздумаете одурачить меня, то, найдя вас, я вынужден буду пополнить список ваших прегрешений.

Брат Нильс проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Он не сразу разглядел плотную фигуру лорда Ренальда, принявшую угрожающие размеры в темной комнате. Нильсу пришлось последовать за господином. Всю прошлую ночь они скакали без передышки. Есть ли в нем хоть что-нибудь человеческое?

Они пришли в кабинет, и Ренальд протянул писарю пергамент. Брат Нильс потер слипающиеся глаза, не понимая, что от него требуется.

— Прочти мне это.

В такое время суток?! Но Ренальд де Лисл при всем своем великодушии был не из тех, с кем можно спорить. Нильс аккуратно развернул пергамент. Почерк писавшего был твердым и красивым, вполне пригодным для составления государственных документов.

— «Фелиции из Саммербурна от ее любящей племянницы Клэр»… — Нильс бросил взгляд на Ренальда, удивившись тому, что девушка так великолепно пишет и что его заставляют читать личное письмо.

— Продолжайте.

Нильс вспомнил о том, что леди Клэр скоро станет женой Ренальда, и избавился от последних нравственных колебаний.

— «Моя дорогая Фелиция, я пишу тебе о лорде Ренальде де Лисле и его намерении жениться на одной из нас…»

Нильс прочел рассказ Клэр об их недавней беседе. Странно, но она особенно выделила тот факт, что после свадьбы Ренальд часто будет отсутствовать.

— Как дикий зверь, на которого лучше смотреть издали, — заметил господин, и Нильс с трудом сдержал улыбку. — Интересно, пишет ли она обо мне хоть что-нибудь хорошее?

— Да, милорд. Вот например: «Не думаю, что жене будет неприятно его присутствие в Саммербурне. Он спокоен и терпим, ни разу никого не ударил, не повысил голоса, ничего не сломал в порыве ярости. Ест он аккуратно, моет руки перед обедом».

Читая, Нильс то и дело поглядывал на Ренальда, пытаясь угадать реакцию хозяина. Немногие мужчины в состоянии выслушать такой правдивый отчет о своих достоинствах и недостатках.

— И это все хорошее?

— Нет, милорд. Вот еще: «Когда вы с ним встретились в лагере, шел дождь, и он был в плаще, видимо, поэтому ты не заметила, что он красив…»

― Так.

— «…в своем роде», — дочитал Нильс.

— Жаль, что она не видела Люка де Гроса! — усмехнулся Ренальд.

— «Похоже, у него крепкое здоровье, — продолжал Нильс. — Зубы все целы, во всяком случае, спереди. Кожа чистая, никаких шрамов и родимых пятен. От него приятно пахнет, что свидетельствует о его чистоплотности».

Нильс прервался, чтобы посмотреть на Ренальда.

— Просто хвалебный гимн какой-то! — усмехнулся тот. Нильс, как всегда, не смог определить, доволен его господин или нет.

— «…от него сильно пахнет кожей, лошадьми и оружием, но чего еще ждать от такого человека?.. Впрочем, я полагаю, его можно уговорить вымыться перед тем, как он ляжет в постель».

— Леди Клэр очень хорошо разбирается в людях.

Нильс от души расхохотался, утирая выступившие на глаза слезы рукавом.

— Есть там что-нибудь еще? — спросил Ренальд.

— Да, милорд.

— Все в том же духе?

— Полагаю, что… — Нильс проглядел письмо и бросил на Ренальда тревожный взгляд.

— Читайте.

Слуга мучился угрызениями совести, читая строки, которые явно не предназначались для постороннего глаза.

— «Более того, Фелиция, я думаю, что лорд Ренальд — страстный и умелый любовник. Судя по тому, как он смотрит на хорошеньких служанок, его в большой степени интересуют женщины. Но он не пристает к ним, а значит, в делах любовных галантен и сдержан и, видимо, таков же в постели. Кроме того, хотя он внушительной комплекции, размеры его мужских достоинств наверняка… — Нильс помедлил, пытаясь с ходу перефразировать дальнейшее, но не сумел и прочел то, что было написано. — …скромные».

— Скромные?

— «И я думаю, что он может использовать свои…» Здесь зачеркнуто и написано поверху, милорд. Непонятно, что имеется в виду…

— Любопытно все-таки узнать, что она пишет.

Нильс придвинул пергамент ближе к свече и разобрал:

— «…использовать свои гениталии…»

Лорд Ренальд кивнул и сжал губы.

— «…умело благодаря…»

— Благодаря чему же?

— «…благодаря долгой практике».

— А вот это, пожалуй, верно. Не так ли?

Нильс не знал, что и ответить, ибо за то недолгое время, что он служил у лорда Ренальда, тот не проявлял никакого интереса к женщинам. Он никогда о них не говорил, от него нельзя было услышать никакой скабрезной шутки. Впрочем, обстоятельства не располагали ни к шуткам, ни к любовным интрижкам.

— Остался последний абзац, милорд. «Я хочу, чтобы ты изменила свое мнение о нем. Если ты согласишься стать его женой, лорд Ренальд устроит так, что ты вернешься в замок, а я отправлюсь в лагерь вместо тебя. Ты старше и имеешь права первенства. Я не стану лишать тебя возможности выйти замуж за того, кто так близок к твоему идеалу мужчины».

— Умная девочка! — одобрительно кивнул лорд Ренальд. — Она на удивление умна, Нильс, хотя в некоторых делах — круглая дура.

Монах, который против воли оказался посвященным в тайны леди Клэр, счел своим долгом защитить ее:

— Она слишком молода, милорд.

— Не намного младше вас.

— Но меня никто не вынуждает выйти замуж за незнакомца.

— Странно было бы представить вас в роли моей невесты, — ответил Ренальд и, поднявшись, в задумчивости зашагал по комнате. — Интересно, окажет ли это письмо какое-то воздействие на ее тетку?

— Полагаю, вы не нуждаетесь в моих советах, — заметил Нильс, которому послышался вопрос в последней фразе Ренальда.

— Ведите себя благоразумно.

В его тоне, однако, не было угрозы, и Нильс рассмеялся:

— Скажите, вы намерены отослать письмо?

— Я всегда держу свое слово. Но мне не хочется искушать леди Фелицию понапрасну. — Ренальд в задумчивости остановился. — Впрочем, милая леди Клэр сама подсказала мне, как сделать так, чтобы ее тетка не изменила своего решения.

Горе и тревога не лучшее снотворное. После бессонной ночи Клэр с радостью встретила рассвет нового дня в надежде на то, что Фелиция согласится стать женой Ренальда. Правда, ей тогда придется покинуть Саммербурн. Клэр размышляла об этом, лежа в постели, наблюдая за игрой солнечных лучей на стенах спальни и прислушиваясь к звукам пробуждающегося замка.