От переполнявшей его гордости мистер Боб выпятил грудь.

– Но как… Где вы смогли отыскать живую воду? – удивилась я, убирая украшение обратно.

Живая вода – редкость в наше время. Пару столетий назад источники с живой водой еще можно было отыскать на просторах Первозданного Хаоса, но не сегодня. Все источники осушены охотниками за легкой наживой. Уже пять столетий никому не удавалось найти живую воду.

Мистер Боб, ничего не говоря, методично стал убирать обратно в шкаф товар, горкой выложенный на витрине. Он молчал столь долго, что я решила: он не собирается удовлетворять мое любопытство.

– Эта капля живой воды мне досталась от прадеда, – наконец-то заговорил мистер Боб. – Много десятилетий назад смертельно заболела моя прабабушка. Ни лекари, ни магия не смогли ее вылечить. Прадед, в надежде спасти ее, с головой ушел в поиски источника с живой водой. В погоне за ней – будь она неладна – он потратил годы. Когда он все же отыскал живую воду, надобность в ней отпала – прабабушка к тому времени умерла, так и не простившись с ним. С горя прадед вылил свою находку. – Сложив все, мистер Боб закрыл дверцу шкафа и вернулся за прилавок. – Несколько лет назад в вещах прадеда вместе с дневником я нашел склянку, и на ее дне была эта самая капля живой воды. Чтобы излечить даже простую царапину, одной капли живой воды мало, а для усиления защитного заклинания ее более чем достаточно. Поэтому я создал амулет «Лунный оракул». Амулет защищает своего носителя от любых магических воздействий и подпитывает магический резерв.

– Тогда почему вы не оставили амулет себе?

– А на кой он мне? Врагов у меня нет, брать нечего, магией я отродясь не владею, – он нетерпеливо посмотрел на дверь за его спиной. – Вы берете амулет?

– Да, я покупаю его.

Мистер Боб назвал цену, а я, довольная, отсчитала золотые монеты, накопленные из тех денег, что выдавали мне на каникулах родители. Расплатившись, я попросила его сделать с обратной стороны амулета гравировку: «Самой замечательной». Мистер Боб взял коробочку с амулетом и, пообещав скоро вернуться, скрылся за дверью, ведущей в каморку.

Звякнул колокольчик, и в лавку, запыхавшись, вплыла тучная женщина. Прежде чем заметить меня, она растерянно огляделась.

– Где Боб? – встревоженно спросила она.

– Он у себя в каморке, работает над заказом.

Плечи женщины поникли, подбородок задрожал, по щекам потоком полились слезы. Я опрометью бросилась к ней и усадила на стоящий у двери стул.

– Что вы расстраиваетесь, – успокаивала я ее, – мистер Боб скоро придет и обязательно вам поможет.

Я искренне на это надеялась, потому что понятия не имела, что делать дальше.

– Не мне нужна помощь, а моему племяннику, – между всхлипами поделилась женщина.

– А что с вашим племянником? – поспешнее, чем следовало, спросила я, опасаясь, что вышеупомянутому племяннику нужна помощь лекаря.

Женщина оторопело взглянула на меня.

– Ему сейчас вряд ли кто-то поможет, – она разразилась громкими рыданиями.

Дверь в каморку открылась. В лавку вернулся мистер Боб, в руках он держал коробочку, заботливо перетянутую подарочной лентой.

Увидев посетительницу, всю в слезах, он вышел из-за прилавка и подошел к ней.

– Гариэт, почему ты плачешь? Что стряслось?

Мистер Боб протянул мне коробочку. Я машинально взяла ее. Видя, что Гариэт не собирается отвечать, он потряс ее за плечи.

– Боб, это ты, – всхлипывая, с облегчением произнесла женщина. – Что мне делать, Боб… они арестовали Гекстера.

– Кто они? – обеспокоенно спросил мистер Боб.

– Городская стража. Они говорят, что Гекстер убил двоих людей.

Госпожа Гариэт поднялась со стула, чтобы обратно на него рухнуть. Стул под ее немалым весом надрывно затрещал. Чтобы не быть свидетелем чужого разговора, поблагодарив мистера Боба, я вышла из магазина.

На площади творилось нечто невообразимое.

Люди и существа, сбившись в группы, оживленно переговаривались. Городская стража окружила двухэтажное здание гостиницы, не пропуская любопытных зевак внутрь. Сама гостиница находилась всего через дом от ювелирной лавки, и чтобы вернуться в школу, мне нужно было пересечь площадь.

Проходя мимо караула стражей, я увидела в дверях гостиницы капитана Мильтона – заместителя командира Байера. Встретившись с ним взглядом, я кивнула ему в знак приветствия, он ответил тем же. Капитан подозвал к себе стражника и что-то быстро сказал ему. Выслушав его, страж растворился в воздухе и тут же как из-под земли вырос передо мной, жестом велев следовать за ним.

Капитан Мильтон поджидал меня у подножия лестницы, ведущей в гостиницу.

– Рад встрече с вами, адептка, – резко произнес капитан, что заставило меня усомниться в правдивости его слов. – Надо сказать, быстро вы, Тиера, оправились, – сощурил он глаза.

Когда капитан произнес мое имя, все стоящие на улице стражи радостно заулыбались. Недоумевая, чем вызвано веселье, я покосилась на них.

– Вы, адептка Тиера, теперь среди городской стражи героиня и общая любимица. Вы же спасли нашего бравого командира, – еще более недовольно проворчал он.

– Я не искала славы, капитан Мильтон, если вы об этом, – заметила я.

– Вы еще и скромны…

– Вы за этим меня позвали? Чтобы оскорблять?

– Кто вас оскорбляет? – пошел на попятную капитан. – Я должен был выразить вам благодарность от всего личного состава, и я вам ее выражаю. Что вам не нравится?

«Вы мне не нравитесь!» – подумала я, но вместо этого ответила:

– Не надо меня благодарить. Надеюсь, ваш командир поправится.

– И мы надеемся, – неохотно бросил капитан и уставился на крытую повозку в небе, запряженную тройкой пегасов, идущую на снижение.

Стукнувшись колесами о землю, повозка подпрыгнула и опасно накренилась в левую сторону. Я была уверена, что ее хлипкая на вид конструкция не выдержит крена и развалится на части. Пегасы, снижая скорость, пробежали вперед, и возница выровнял повозку, останавливая ее на подъездной площадке перед гостиницей.

Двери здания открылись, и двое стражей, держа под руки мужчину-оборотня, вывели его на улицу. Волчья голова безвольно свисала, а ноги оборотня волочились по земле, оставляя после себя на асфальте еле заметные борозды.

– За что его арестовали? – поинтересовалась я у Мильтона. Лицо заплаканной женщины все еще стояло у меня перед глазами.

– Он совершил двойное убийство, – равнодушно бросил капитан.

Заключенного подвели к повозке. Один стражник открыл железную дверь, а другой толчком в спину впихнул заключенного внутрь. Дверь с грохотом закрыли. Через решетки, служившие окном в повозке, было видно, что арестованный остался неподвижно лежать на полу, не делая попытки принять сидячее положение.