— Могла бы сесть рядом со мной.

Я не удостоила его своим ответом, отвернувшись к стеклу.

Наше общение вроде бы осталось на том же уровне, как до того рокового поцелуя, но все равно что-то поменялось. Пока я совершенно не понимала, что и куда это ведёт.

Подвешенное состояние угнетало, но я пыталась отогнать докучливые мысли.

Всю дорогу мы ехали молча. Я изредка ловила на себе изучающие взгляды Антона, но в этот же момент отводила глаза.

Приехав в аэропорт, я удивилась, когда нас привели к частному самолету. Львинский же обыденно вёл себя, все время решая что-то в телефоне.

— Добрый день. — вежливо произнесла стюардесса. — Рады видеть вас на борту нашего самолета. Занимайте удобные места, я через минуту подойду.

Антон даже не обратил на неё внимания, пройдя в салон, я же, мило улыбнувшись, поздоровалась.

Сев около иллюминатора, достала телефон, выключая его. Я ещё ни разу не летала на самолете, но во всех фильмах слышала такую просьбу от бортпроводников.

— Ты меня избегаешь? — услышала я спереди меланхоличный голос Антона.

— С чего Вы взяли? — я слегка напряглась, услышав, что дверь закрывается. Надо признать, меня до коликов пугал предстоящий полет.

— Почему не села рядом со мной?

— Мне здесь удобно. — промямлила я, чувствуя нарастающую тошноту.

— Все хорошо? — он поднялся, обеспокоено посмотрев на меня.

— Да. — я упрямо не смотрела на него, боясь признаться в своей лжи.

— Для чего ты мне врешь? — уже более жестко спросил он. Видимо, меня выдавало земельно-бледное лицо, от которого отхлынула кровь.

— Я боюсь летать. — робко произнесла я, впившись пальцами в подлокотники кресла.

— Иди ко мне. — Антон подал мне руку, но я не спешила ее брать. — Вероника, — рыкнул он, приводя меня в чувства. — прекрати упрямиться и дай мне свою капризную руку.

Отцепив пальцы от подлокотника, осторожно вложила ладонь в крепкий захват Львинского, который одним резким движением оторвал меня от кресла.

— Сядешь со мной. — сказал он, ведя меня вглубь салона. — И не думай перечить.

Я послушно кивнула. Антон закрыл иллюминатор, сев рядом со мной. Он долго смотрел на меня, а потом взял мою руку, сплетя пальцы. Нежно поглаживая тыльную сторону ладони, Львинский постепенно успокоил меня. Дышать стало проще, охвативший страх начал уходить.

Несмотря на такой интимный момент, мы боялись посмотреть друг другу в глаза. Такой холодный айсберг оказался заботливым весенним солнцем, которое не палило лучами, а нежно ласкало кожу.

«Интересно, ты знаешь, насколько ты удивительный?», — подумала я, решившись посмотреть на свое безумие.

Антон

Ладонь Ники слабо дрожала, но я весь полёт не отпускал ее, пытаясь помочь успокоиться.

Через четыре часа мы приземлились в Неаполе.

Отель Рикардо находился прямо на берегу Тирренского моря. Всю дорогу я наблюдал за Вероникой, которая с интересом рассматривала город.

«Такая живая, непринуждённая, ни на кого не похожая», — думал я, смотря на неё детское любопытство.

— Как я рад вас видеть! — добродушно развёл руками Роберто, встречающий нас у входа. — Мы приготовили наш лучший номер с удивительным видом на море.

— Спасибо. — по-деловому сказал я, пожав ему руку.

— Я скучала, Роберто. — Ника же подошла к нему, крепко обняв. Я закатил глаза, поражаясь ее простоте и открытости.

Номер, и правда, был очень уютный. Вероника поставила сумку около выхода и пошла на балкон, с которого открывался фантастический вид на голубую водную гладь, омывающую прибрежный песок.

Я на секунду застыл, увидев как длинные золотистые волосы развивались на ветру.

— А кровать здесь одна? — спросила Ника, вытянув меня из оцепенения.

Только сейчас я заметил, что даже никакого диванчика рядом не стояло.

— Если тебя это так напрягает, я могу поспать на балконе. — я пожал плечами, затаскивая наши вещи. — Сама понимаешь, что, если мы возьмём ещё один номер, это вызовет подозрения.

Еще в России я удивленно отметил, как мало вещей она взяла. Другая бы на ее месте притащила по-меньшей мере весь свой гардероб.

— Хорошо. Если Вам так будет удобно.

Господи, как же меня раздражало ее «выкание». Особо глупо это смотрелось вчера у Полянского, когда для всех Ника была милой подружкой, а для меня угрюмой подчиненной. Правда, в ванной она была очень покладиста…

От этих мыслей передернуло, но я быстро взял себя в руки.

— Прошу тебя, давай уже наконец-то перейдём на ты. После того, что между нами было…

— Стоп. — театрально взревела она. — Вы, т. е. ты, теперь будешь каждый раз мне об этом напоминать?

— А что в этом плохого? — удивился я.

— Я твоя подчинённая, Антон, ты мой босс. Наши отношения априори не могли выйти за рамки деловых, но увы, так сложилось, что они уже далеко за этой гранью. Поэтому давай расставим сейчас все точки над «ё». - я не мог серьезно воспринимать эту девушку, потому что сейчас она напоминала злого, шипящего хомячка, от чего я невольно засмеялся. — Тебе смешно? Я что, из повара превратилась в клоуна?

— Прости, — я пытался сделать, как можно более серьёзный вид, но у меня это совершенно не получалось. — продолжай. Я внимательно слушаю.

— Львинский! — взвыла она, закатывая глаза. — Ты просто невыносим. Я думаю, что тебе пора сходить к психологу. Твоя биполярочка* до добра не доведёт.

— А кто сказал, что я к нему не хожу? — я лукаво улыбнулся, немного вздернув подбородок. Несмотря на наши перепалки настроение было превосходное.

— Господи, за что мне это? — Ника гневно прошептала небу, а потом пошла на выход. — Я хочу прогуляться.

— Мне пойти с тобой? — успокоившись, спросил я.

— Нет. Не переживай, я не буду выходить за пределы отеля. — она вышла, хлопнув дверью.

Ника

«Противный. Невыносимый. Несносный олень», — крутилось в моей голове, пока я спускалась в ресторан, находящийся на первом этаже. Живот ныл от голода — я совершенно забыла перекусить перед отлетом.

Неожиданно я врезалась в широкую мужскую грудь. Подняв глаза, увидела перед собой улыбающегося Марио.

— Veronica! — произнёс он, взяв мою ладонь и прикоснувшись к ней губами. — come sono felice di vederti (как я рад тебя видеть)

Я совершенно не поняла, о чем он мне сказал. Когда Марио это понял, достал телефон и произнёс то же самое в переводчик.

— Я тоже очень рада тебя видеть. — улыбнулась я, как можно деликатнее вытаскивая свою ладонь из крепкой хватки мужчины.