«О свет моих очей,

Душа живет надеждою одною:

Твой дивный лик в сиянии лучей,

Звезду мою, увидеть пред собою;

И своему дворцу, дворцу царей,

Твою каморку предпочту, не скрою,

Прощения не просит красота».

Засим обнял, поцеловал в уста.

30

И перед тем, как выйти из укрытья,

Они обнялись, верно, сотню раз,

В пылу игры и радуясь событью,

Так ликовали, я заверю вас,

Как те, в ком равный пламень с равной прытью,

Кто дорожит друг другом каждый час.

Но вот конец лобзаниям и мленьям,

Они поднялись в спальню по ступеням.

31

Не мог бы я о наслажденьях тех

И радостях поведать всё до точки,

Не впав при этом в многословья грех.

Разделись и легли для сладкой ночки,

И Крисеида в чаянье утех

Осталась между тем в одной сорочке,

Промолвив: «Снять? Ночь первая всегда

У новобрачных всех не без стыда».

32

На что Троил: «Душа моя, позволь-ка,

Как жаждет сердце, мне тебя обнять,

К тому же обнаженную, и только».

И та: «Ну что же, мне нетрудно снять».

Сорочку сбросив, не стыдясь нисколько,

В его объятья пала на кровать;

Теснее некуда один к другому

Они прижались, ощутив истому.

33

О сладостная ночь! желаний плод

Вознаградил любовников за вздохи.

Будь у меня все знанья в свой черед,

Что пронесли поэты сквозь эпохи,

И то б не описал твоих щедрот.

Пускай же каждый, у кого неплохи

Дела Амора, ощутит хоть часть

Того восторга, что дала им страсть.

34

Ночь напролет один сжимал другого,

Не разрывая крепкие объятья,

И каждый мнил: один он, без другого

И что во сне привиделись объятья;

Дотоль один не обнимал другого,

Не верилось, что вот у них объятья.

Один другого спрашивал в сомненье:

«В объятьях мы, иль это наважденье?»

35

Они смотрели друг на друга страстно,

Не отводили друг от друга глаз,

Друг другу молвив: «О мой светоч ясный,

Ужель любовь соединила нас?»

«Да, милостью богов, мой друг прекрасный», —

Один другому отвечал тотчас.

И крепче всё в объятиях сжимались,

И жарче в это время целовались.

36

Целуя в очи, говорил Троил

Так о глазах любимой откровенно:

«Любовный дротик сердце мне пронзил,

Я из-за вас пылаю неизменно;

Я пойман вами, ибо не таил

Себя от вас, не как беглец смятенный;

Я буду пленник ваш и днесь, и впредь,

Прекрасные глаза, Амора сеть!»

37

И снова целовал ее, и снова,

Та поцелуи возвращала вмиг;

В лицо и в грудь затем, и вместо слова

По сотне вздохов слышалось у них,

Не тех, что бледным делают любого,

Но тех, что выражают напрямик

Все чувства, коих в сердце пребыванье,

И оттого потом вдвойне желанье.

38

Пусть поразмыслит жалкий скопидом,

Бранящий в озлоблении влюбленных

И всех, кто жаждой алчной не ведом

К скопленью денег в тяготах бессонных;

Пусть лучше он подумает о том,

Что нет таких отрад в богатствах оных,

Как те, что в миг один любовь дает,

Когда с удачей об руку идет.

39

Всё будет отрицать напропалую,

Любовь безумье, дескать, и порок,

Издевку слать ей и насмешку злую,

Не понимая, что в один денек

Всё то, что накопил за жизнь былую,

Исчезнуть может, как вода в песок.

Так пусть же Бог пошлет печали скрягам,

Влюбленных же одарит высшим благом.

40

Уверившись, что вместе наконец,

Любовники беседой развлекались

О плаче, о томлении сердец,

О боли, коей прежде предавались,

И между слов как счастия венец

Был поцелуй, столь пылко целовались,

Что прочь изгнали горечь прежних смут,

Делясь блаженством сладостных минут.

41

О сне той ночью напрочь позабыли,

Желая, чтоб часы нескоро шли

И сумерки подольше бы царили;

Насытиться друг другом не могли

И, что б ни делали, ни говорили,

Всё к наслаждениям любви причли

И дабы время втуне не летело,

Использовали эту ночь всецело.

42

Когда же в предрассветный час петух

Провозгласил восшествие авроры,

У них желаньем снова вспыхнул дух,

И тут же грустью омрачились взоры,

Пыл радости в сердцах у них потух,

Им разлучиться предстояло скоро,

Что было не испытано еще —

Как никогда, пылали горячо.

43

И с грустью внемля крикам петушиным,

Сказала Крисеида: «Это знак.

Любовь моя, чтоб тайну соблюсти нам,

Пора вставать, ночной уходит мрак.

Сомкнемся же в объятии едином

Пред тем, как ты уйдешь, быть может, так

Чуть меньше буду после горевать я.

О свет очей, приди в мои объятья».

44

Троил же, слез не пряча на глазах,

Обнял ее с горячим поцелуем,

День наступавший проклинал в сердцах,

Ведь знал, что миг разлуки неминуем.

Затем сказал, к ней обращаясь: «Ах,

Я тягостным предчувствием волнуем,

И как могу уйти с приходом дня,

Коль благом одарила ты меня?

45

Не знаю, как не умер я при мысли,

Что должен против воли уходить,

Я обречен изгнанью в полном смысле,

И смерть мне перережет жизни нить.

Вернусь ли? Тучи надо мной нависли,

Почто меня угодно удалить

От этой высшей сладости Фортуне?

Отнять сей дар, мне данный накануне?

46