– Да тут, судя по количеству жилых комнат, обитала прорва народу, – проговорил Радлов. – И занимались они чем-то очень странным. То ли медицинскими исследованиями, то ли изготовлением оружия.

– А может, и тем и другим вместе? Пытались сделать из человека оружие, – высказал предположение Чапек. – Сейчас для этого используют имплантанты и экзомускулы, девяносто лет назад применяли нечто иное. Тогда понятно, почему русские объявили Шаунберг закрытой зоной. Не хотели делиться секретом. Надо покопаться в Сети…

Автомобиль мчался через горы, огибал по объездной дороге Чешский Крумлов, а они все рыскали по сайтам. Результаты были, честно говоря, скромными – инструкция австрийского министерства внутренних дел еще советских времен относительно статуса «особой территории Шаунберг» и отчет экспедиции сорок восьмого года, открытый для доступа семь лет назад.

Судя по нему, профессора Рейнерта из Венского университета и его коллег из СССР интересовало глубокое прошлое замка.

– Что-то мы никаких следов раскопок не видели, – пробормотал Иржи. – Или за столько лет они исчезли?

– Скорее всего, их просто не было, а экспедиция служила прикрытием для военных, – Семен свернул виртуальный экран. – Ну а те обшарили замок в поисках того, что мы, судя по всему, почти нашли…

– Обшарили плохо. В подземелья не полезли. Хотя тогда сканеров не было, а свидетелей могло не остаться. Или…

Тут в разговор неожиданно вмешался Матей. Повернув голову, он сказал с мрачной миной:

– Только что в новостях передали – на Страконице огромная авария. Эскод отказал, так что разгребать будут до утра. Придется объезжать через Бероун, а это крюк в пятьдесят километров.

С тех пор, как движение на дорогах Европы отдали под контроль исков, аварии стали редкостью. Но если Электронная Служба Контроля Дорожного Движения, в просторечии именуемая эскод, подвергалась хакерской атаке или просто начинала сбоить, последствия оказывались ужасными. Многокилометровые пробки или гигантские крушения, где сталкивались десятки потерявших ориентацию машин, возникали внезапно, а рассасывались долго.

– Объедем, что же делать, – покачал головой Иржи. – Заодно выпьем тамошнего пива. В Бероуне до сих пор сохранилась частная пивоварня.

Свернули с автомагистрали, идущей от столицы Среднеевропейской провинции прямо на юг. Потянулась холмистая, покрытая лесами местность. Одна за другой стали попадаться биофабрики, похожие на серебристые, усевшиеся на землю дирижабли.

Внутри каждого ДНК бактерий вырабатывал нужные человечеству продукты – белки, антитела или куда более сложные вещи – дерево, кожу или кораллы. На таких же фабриках производилась треть продуктов питания в Евросоюзе.

Когда пятнадцать лет назад появилась технология «молекулярного умножения», многие жители Земли встретили ее в штыки. Отказались есть выращенное «в пробирке», «неправильное» мясо.

Но постепенно привыкли.

До небольшого городка, лежащего к юго-западу от Праги, добрались к вечеру. Мелькнул в свете фар щит с фигурой вставшего на задние лапы медведя и надписью «Beroun», и «Пежо-Армада» принялся петлять по узким улочкам.

– К вокзалу? – поинтересовался Матей.

– Туда, – кивнул Иржи.

Они проехали мимо конусообразного здания вокзала, вокруг которого, словно ночные мотыльки у лампы, порхали огоньки баннеров. Взорвавшаяся в десяти метрах рекламная бомба заставила стекла машины на мгновение потемнеть.

– Вернулись к цивилизации, – вздохнул Семен, вспоминая тихий вечер на берегу Дуная.

– Ничего, ненадолго, – Иржи потянулся и зевнул. – Пивоварня «Бероунский медведь» находится на самых ее задворках.

Матей свернул в узкий проулок между двумя заборами и остановился у широко распахнутых ворот.

– Э… мы заблудились? – Радлов огляделся, пытаясь обнаружить вывеску или чего-то в этом роде.

Примерно в километре на юг осталось здание вокзала, западнее виднелись пути, на востоке над центром города полыхало зарево. Но вокруг было темно и мрачно, словно в погребе.

– Нет, – усмехнулся Матей. – Это заведение для своих. Чужой сюда дорогу вряд ли найдет.

Выйдя из машины, Семен ощутил сильный запах ржавого железа. Вслед за Иржи прошел через ворота и оказался на огромной свалке, освещенной одним-единственным фонарем.

За ним виднелось здание с остроконечной крышей, похожее на мастерскую, а остальное пространство внутри забора занимали старые автомобили. «Шкоды», «Пежо», «БМВ» и «Фольксвагены» остались тут ржаветь с тех времен, когда списанные в утиль машины еще не умели по команде сгнивать, за несколько дней превращаясь в компост.

По гнутым листам железа ползали блики, битые стекла поблескивали из полутьмы, как подслеповатые глаза. Казалось, что некогда роскошные тачки глядят на породивших их людей с ненавистью. Радлов поежился, ощущая жалость и неловкость при виде такого количества мертвых механизмов.

– Ну как? Пять баллов? – спросил Иржи с довольной усмешкой.

– И тут пивоварня?

– Точно. Вон там, – и Матей указал на здание за фонарем.

И они пошли по оставшейся между ржавыми корпусами тропинке шириной в метр. Миновали грузовик, чей радиатор щерился металлическими зубами, прошли два джипа, вмявшихся друг в друга. Обогнули экскаватор с вскинутым лезвием, похожий на мамонта, и оказались у самой обыкновенной двери.

Лампочка над ней горела тепло и ровно, на вывеске тот же медведь держал в лапах кружку с пивом.

– Прошу, – и Иржи первым шагнул внутрь.

Зал «Бероунского медведя» оказался оформлен в том же свалочном стиле – столы и стулья из небрежно сваренных кусков железа, прикрепленные к потолку старые пишущие машинки и детские велосипеды. Неприятное впечатление, что сидишь внутри громадного мусорного бака, ослабело только после второй кружки нефильтрованного кислого пива. А, выпив третью, Семен пришел в хорошее расположение духа.

Когда поел, захотелось спать. До машины добрался, немилосердно зевая, и просто упал на сиденье.

– Ничего, еще немного, – подбодрил его Чапек. – Вскоре после полуночи будем в Праге.

Вырулив на пустынную автотрассу, Матей добавил скорости. Замелькали, уносясь назад, фонари. Мир на обочинах слился в плохо различимую темную массу, зашумел раздираемый бампером воздух.

Не прошло и получаса, как показались окраины Праги.

– А вот и Тржебоницы, где мы дело Христа отстаивали, – заявил Матей, когда миновали большую транспортную развязку.

– Ага, – только сонно кивнул Семен.

Оставили позади Зличин – район супермаркетов и самого большого в Европе рынка антикварной техники. По пустынным из-за позднего часа улицам добрались до Градчан.

– Приятно было познакомиться, – сказал Матей, стоило машине остановиться у «Красной розы». Он повернулся и протянул Семену прямоугольник серого пластика со сверкающим крестом на одной стороне. – Вот моя визитка. Если проблемы, звони. Поможем без вопросов.