о пороги и, сливаясь с другими такими же ручьями, уходил вниз, в зелёную долину, чтобы слиться с рекой.

Артанне было не до любования красотами. Она бережно опустила эмиссара на покрытую мхом каменную плиту, стянула с себя куртку, свернула и положила ему под голову. Затем промыла окровавленную тряпицу в ледяной воде и приложила ко лбу раненого.

— Кисет… — прошептал Симуз, открыв глаза. — Там круглый флакон с голубой солью. Достань…

Артанна расстегнула его куртку, дрожащими руками достала мешочек со снадобьями.

— Что это и сколько нужно? — спросила она.

— Промой раны, разотри соль с водой… Положи на поражённые места. Чтобы рана… не гнила.

Он снова закатил глаза, голова безвольно повисла.

Артанна принялась за дело. Выжать тряпицу, потереть рану, сполоснуть, снова выжать — череда одних и тех же действий позволила хоть немного успокоиться и подумать, что делать дальше.

Даже если соль подействует, с колотой раной в таких условиях ничего нельзя сделать. Ходить Симуз не смог бы. Значит, требовалось соорудить носилки. Артанна вспомнила, как однажды в этих же краях ей пришлось научиться делать такие носилки для учителя — неудачная встреча с горным котом. Конструкция была проста: найти две палки длиной с человеческий рост, связать ремнями, лучше ещё присоединить к ним куртку — и на таком сооружении можно было тащить человека какое-то время по относительно ровной поверхности. Всяко легче, чем на себе. Артанна сама ещё не до конца отошла от удушья и сомневалась, что смогла бы нести Симуза долго.

Положив растёртую соль на раны и убедившись, что эмиссар ещё дышал, она отправилась в подлесок за палками. Одна нашлась сразу, вторую пришлось поискать.

Вернувшись, она снова проверила Медяка и принялась делать носилки. Но от всего этого был бы толк лишь в том случае, когда знаешь, куда тащить человека.

— Вариант только один, — хрипло проговорила вагранийка и выпрямилась, чтобы размять спину.

Она залезла на выступ повыше и огляделась, ища нужную часть долины.

— Вот уж не думала, что придётся туда вернуться.

Во всей округе она знала лишь одно место, куда можно было податься. Хутор, где некогда жила сама с наставником, пока готовилась к Испытанию. Наставника, впрочем, уже давно не было в живых, да и всё имущество Толлов конфисковали после казни её отца. А это означало, что сейчас этот хутор, если и был обитаем, мог быть занят совершенно другими людьми. И не факт, что эти люди согласились бы им помочь.

И всё же это был единственный вариант.

Она покосилась на Симуза, когда тот попытался пошевелиться.

— Не двигайся, Медяк, — предостерегла она. — Закин проткнул тебя стилетом, все потроха, небось, в крови.

Эмиссар сглотнул.

— Дерьмо. Соль от такого не вылечит. Если не найдём помощь быстро, я не жилец. А помощи искать неоткуда, так что…

— Это мы ещё посмотрим.

— Оставь меня.

Артанна покачала головой:

— Не говори чепухи.

— Оставь, — тихий голос эмиссара смягчился. — Ты сама всё видишь и понимаешь. И ты ни в чём не виновата. Беги отсюда, пусть Фештан с матушкой разгребают всё в Ваг Ране — в конце концов они, а не ты, хотят всей этой власти.

— Молчи и береги силы.

— Артанна, я попрошу только об одном. Вернись в Эннию, передай Десари…

— Да заткнись ты и лежи тихо! — закричала Артанна, и отвернулась, не смея смотреть ему в глаза. Грязной от крови рукой она наспех утёрла слёзы и, прерывисто вздохнув, повернулась к эмиссару. — Чёрта с два ты у меня помрёшь, ясно? Сам приедешь и всё скажешь Десари.

Симуз умолк. Лишь наградил её долгим взглядом, а затем закрыл глаза и постарался дышать ровно, пока Артанна клала его на носилки.

— Тебе нужен покой. Попробую это обеспечить, — сказала она и потащила ношу к долине.

* * *

Хутор выглядел обжитым. Артанна ещё издалека почувствовала запах дыма — в доме топили печь. Она опустила носилки за кустарником, чтобы со стороны дома их не заметили, проверила дыхание Медяка и, привалившись к дереву, осмотрелась.

Хутор изменился за столько лет: добавилась деревянная постройка, разбили небольшой садик с грядками. Ходили курицы, в отдалении блеяла на выпасе коза. Здесь явно жили уже какое-то время.

В небольшой конюшне отдыхали три лошади. Стояла телега — к счастью, не та, на какой сюда добирались с Закином. Значит, не предатели.

Три лошади. Значит, двое-трое всадников. Артанна помедлила, уняв порыв броситься к дому со всех ног: понимала, что в одиночку не одолела бы сейчас даже одного противника.

Симуз, словно чувствуя ее метания, застонал. Лицо эмиссара исказилось от боли даже сквозь забытьё, и она приняла решение.

— Держись, Медяк. Держись, родной.

Она оставила его возле дерева и прошла на разведку, подняв руки вверх. Демонстрировала мирные намерения по старой военной привычке.

Шла медленно. Усталость брала своё, и лишь сейчас Сотница почувствовала, насколько вымоталась. Но Симуз ждать не мог. Она ускорила шаг.

Когда Артанна приблизилась к низкому каменному забору, навстречу ей из конюшни вышел крепкий ваграниец. Воин — было очевидно по выправке и добротному мечу на перевязи. Мужчина уставился на Артанну, чуть повернул голову, свистнул и обнажил меч.

— Я пришла с миром, — обратилась Сотница, замедлив шаг. — Со мной раненый. Ему нужна помощь.

— Кто ты?

— Всё равно не поверишь.

— Кто ты? — ваграниец поднял меч выше, острие уперлось Артанне в грудь.

Сотница покосилась на шум за спиной вопрошавшего. Из дома вышли ещё двое — такой же крепкий ваграниец при оружии, но тот был чуть моложе, и женщина. Даже издалека Артанна приметила, что та была красива и ухожена — большая редкость для столь безлюдных мест. Вагранийка была примерно одного возраста с Артанной, носила одежду из весьма дорогой ткани и опиралась на изящный резной посох. Сотница помнила, что такие палки могли служить отличным оружием и не обольщалась, глядя на красавицу. Значит, женщина была не из простых. Понять бы ещё, какого рожна эта троица забыла в бывших владениях Толлов.

— Я всё расскажу, — пообещал Артанна. — Но сначала, прошу, помогите моему другу. На нас напали, его серьёзно ранили. Долго не протянет.

— Кто ты? — вновь прогудел ваграниец. — Кто и откуда.

— Артанна, мать твою, нар Толл! — рявкнула она. — Доволен?

— А я — Гилленай. Говори правду.

— Правда и есть. Этот хутор некогда принадлежал моему Дому, я здесь жила и воспитывалась. Прошу, — взмолилась Артанна, с трудом удерживаясь на ногах. — Помогите. Я смогу доказать.

Тем временем парочка подошла ближе. Артанна присмотрелась к массивному медальону, украшавшему длинную тонкую шею красавицы-вагранийки. На серебряном овале был отчеканен герб — ветвь