кофейные зерна. Затем подумал о своей команде: Манеш просто перешел бы в другой банк Сити, Джонатан Вудман и Родни Байетт – с ними тоже все было бы нормально, возможно, даже Манеш будет вместе с ними. Они, наверное, уже устроились в банк Citigroup или Barclays Capital, но что стало с его младшими коллегами? Сидят ли они дома и просматривают страницы Evening Standard в поисках вакансий? Он почувствовал себя неуютно.

Этот человек появился рядом с Джо в тот вечер, когда он убирался на столе, попутно надевая пальто и складывая ноутбук в сумку. Седой мужчина из верхних эшелонов двенадцатого этажа.

– Мистер Кауфман? – удивился Джо. – Вы ищете кого-то?

– Я ищу вас, Джо.

Они вместе пошли к лифту и вместе зашли в винный бар на Ломбард-стрит. Они сели в темном углу, со всех сторон слышались разговоры банкиров, которые обсуждали завершившийся торговый день. Джо заказал себе диетическую колу, а Кауфман – бокал шардоне.

– Что вы хотите от меня, мистер Кауфман?

– Лью, – поправил старик. Он положил костлявую руку на стол. – Расскажите мне про «Кэсси».

Джо знал, что этот разговор когда-нибудь произойдет.

– Пока все хорошо, – ответил он. У них закончился месяц тестового периода. Этот срок казался для Джо слишком коротким, но спешка – обычное дело в инвестиционных банках. Все ответы должны быть даны прямо здесь и сейчас. Джейн, по правде говоря, начала интересоваться деталями относительно продвижения работы над «Кэсси» задолго до того, как закончился месяц испытаний.

– У нас был один или два небольших глюка, – сообщил он. В нем говорил программист. – Но мы их исправим.

– Я видел доклады, – сказал Кауфман. Он улыбался. – Мы отметили, что пятый этаж провел двенадцать дней успешных торгов подряд.

– Мы называем программу «Электронная система помощи и анализа в области инвестиций», – рассказал Джо. – А сокращенно – просто «Кэсси». Имя подходит.

– Отлично, – сказал старик. Ему все понравилось. – Я расскажу внучке.

Они отпили свои напитки.

– Скажите мне, – произнес Кауфман. – Вы экономист?

– Нет, не совсем. Я математик. Я изучал моделирование сложных систем.

– Интересно. – Кауфман подался вперед, словно они вели секретный разговор. – Я так и подумал. – Его лицо было слишком близко, но Джо некуда было отступать. – Что говорит вам умная компьютерная модель, – спросил он, – про будущее? Не сегодня, не завтра. Про грядущий год? Про следующие пятьдесят лет?

От него пахло уксусом, поэтому Джо старался задержать дыхание.

– Совсем ничего, сэр. «Кэсси» разработана для того, чтобы смотреть на несколько десятков часов вперед, но не более того. Мы спроектировали ее таким образом, чтобы она предсказывала движение цен на ближайшие несколько дней.

– Понятно. – В его голосе слышалось разочарование. – Но можно ли заглянуть еще дальше? Этому же ничего не мешает?

– Теоретически – нет, – ответил Джо. – Но возникнут небольшие погрешности. Точность снизится. Это называется эффект бабочки. Спустя какое-то время наши прогнозы станут совершенно бесполезными. Мы можем заглянуть в будущее, но только в небольшой перспективе.

Кауфман выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Тогда позвольте задать вам, как математику, очень простой вопрос. Чем все закончится? Что со всем этим будет? – Руками он нарисовал невидимую клетку над Лондоном. – Со всеми его банками и биржами. Всем этим?

– Я не совсем уверен в том, что вы спрашиваете.

– Я спрашиваю… продолжим ли мы процветать? Что вы думаете? Есть четыре возможных сценария развития событий, мистер Хак. Итак, сценарий первый. Бесконечный рост. Если мы переместимся на тысячу лет вперед, будет ли вся Англия лесом из стекла и стали, полной прибыльных компаний и трейдеров – покупающих и продающих акции? Достигнет ли биржевой индекс FTSE отметки в миллион? – Он опустил руки. – Или мы пойдем по второму сценарию? Давайте обозначим его «сценарий стагнации». Останется ли все по-прежнему? Будет ли Лондон через десять столетий выглядеть таким же образом? Мы по-прежнему будем ездить на машинах с бензиновыми двигателями, смотреть на плазменные телевизоры, читать Sunday Times, ходить на теннисные уимблдонские матчи, ездить в Алгарви? – Его руки опустились еще ниже. – Или мы медленно будем приходить в состояние упадка? Это сценарий под номером три. Достигнем ли мы того момента, когда спрос постепенно превысит мировые поставки, а все мы станем бедными? И мы покатимся вниз по лестнице – от блесток и света – назад, в каменный век?

– Я не знаю.

– Но у вас же должно быть собственное мнение, Джо Хак? Мистер математик? Именно вы создали эту модель, вы лучше других знаете, как она работает. – В глазах Кауфмана появился стальной блеск.

– Я думаю, что любому росту есть свой предел, – осторожно ответил Джо.

– Предполагаете?

Разговор стал похож на какое-то тестирование.

– Может, будут периоды падений и взлетов, – он взмахнул руками, изображая волны. – Взлет, а потом падение, а затем снова взлет… и так до бесконечности.

– Теперь вы обманываете, Джо. – Кауфман выглядел расстроенным. – Вы пытаетесь избежать сложного вопроса, но давайте предположим, что вы правы в том, что мировая экономика движется подобно волнам, но это все еще требует ответа. Каково общее направление движение, даже если оно – волнообразное? Какая цель пути? Вверх? – Он поднял свою худосочную руку на уровень плеча. – Стагнация? – Он изобразил невидимое плато. – Или вниз? – Последовало изображение лестницы вниз.

Знакомое чувство тревоги стало овладевать Джо, подобно невидимому газу проникая внутрь и обездвиживая его пальцы, руки и кости. Существовал ли правильный ответ на этот вопрос? Или Лью Кауфман просто хотел узнать его мнение?

– Ничто не может расти бесконечно, – внезапно выпалил он.

– Хорошо. – Старый банкир сложил руки домиком, сделав подобие пирамиды из пальцев.

– Если мы навсегда застряли на этой планете в этой солнечной системе, то самое лучшее из того, на что мы можем надеяться, заключается в построении разумного уровня экономики, которая напрямую зависит от оставшихся ресурсов… пока они не закончатся, – скороговоркой пробормотал Джо, глядя старику прямо в глаза. – В какой-то момент, – добавил он.

Кауфман медленно кивал.

– Это лучший вариант, на который мы можем надеяться, – повторил он.

– Да, сэр.

– Вы слышали о докторе Панглоссе?

Джо покачал головой.

– Не думаю, сэр. – Он колебался. – Но имя кажется знакомым…

– Вам нужно больше читать, молодой человек. Доктор Панглосс был другом Кандида в произведении французского писателя Вольтера. Его основной слабостью была стойкая вера в то, что мы живем в самом лучшем мире из всех возможных. Эта теория всегда имела успех. В конце концов, если мир был сотворен Богом, а Бог – безупречен, следовательно, мы должны жить в самом прекрасном мире. У всех нас есть уши и нос, чтобы можно было надеть очки, как говорил доктор Панглосс.

– Если