Английский флот, вышедший в мае 1628 г. к Ла-Рошели, безуспешно пытался уничтожить дамбу, поняв же безнадежность этого мероприятия, вернулся к берегам Англии.

Через несколько месяцев Лондон планировал вновь направить корабли к Ла-Рошели. В августе 1628 г. происходит очередное неожиданное событие – убийство фаворита Карла I. Лорда Бэкингема любили в Англии не больше, чем Кончини или де Люиня во Франции, – и пуританин Фелтон, решивший оборвать жизнь грешника, исходил из соображений, состоявших в равной мере из религиозного фанатизма и личной обиды за отказ в повышении по службе.

Командование флотом переходит к лорду Линдсею. Однако и очередная экспедиция принесла Англии успеха не больше, чем предыдущая. Лондон оставляет дальнейшие попытки прорваться к Ла-Рошели. Запертым в городе мятежникам больше не на что рассчитывать.

К концу октября в Ла-Рошели съели последних крыс вместе с сорняками и конскими уздечками – и к кардиналу прибыли делегаты, направленные муниципалитетом города. Ришельё категоричен: полная капитуляция на условиях короля.

Сам же Людовик соглашается на условия первого министра: полное прощение мятежников, предоставление права свободы вероисповедания, продовольствие населению Ла-Рошели. Кардинал, пожалуй, был единственным в Совете, кто требовал полного помилования, – тем не менее король принимает его сторону. Впоследствии герцог де Роан перейдет на королевскую службу.

Взятие Ла-Рошели сыграло важную роль при подавлении политической оппозиции; однако партия де Роана (чьи войска окончательно разбиты в 1629 г.) была не единственным противником королевской власти.

Действия Ришельё при решении конфликта с мятежными гугенотами также вызвали очередные обвинения кардинала в пренебрежении интересами Католической Церкви и неоправданном попустительстве еретикам. Идея религиозной свободы, которую отстаивал Ришельё, нашла поддержку далеко не у всех католиков.

Первого министра награждают прозвищем «кардинал гугенотов», дополняя его другим: «кардинал от государства». Бесспорно, Ришельё никогда не делал различия между гражданами по религиозному признаку; но это вовсе не дает основания называть кардинала плохим католиком. Впоследствии положения, сходные с теми, что выдвигал Ришельё, будут официально приняты Католической Церковью.

Можно отметить, что к 1630 г. была решена одна из основных внутренних проблем Франции. Выдвигая идею единства по национальному и гражданскому признаку, Ришельё фактически добивается прекращения религиозных конфликтов, что влечет за собой дальнейшую невозможность использования конфессиональных различий аристократами, стремящимися к независимости от королевской власти.

Очередные религиозно-политические конфликты во Франции возникнут уже после смерти Ришельё.

Основным противником создания централизованного государства, бывшего целью Ришельё, выступала французская аристократия. Помимо безусловного подчинения королевской власти, кардинал добивался также отмены тех привилегий дворянства, которые наносили ущерб другим сословиям и интересам государства.

Главным образом реформы Ришельё вызывали недовольство высшей знати; однако некоторые из них вызвали протесты и со стороны представителей основной массы дворянства. Прежде всего это касается эдикта 1626 г. о запрещении дуэлей.

Такие поединки неоднократно осуждались Церковью – в частности, Тридентским собором; во Франции еще в XVI в. против них принимались законодательные акты, однако все это не возымело почти никакого действия. Дворяне продолжали убивать и калечить друг друга с завидной регулярностью.

И если кардинал считал, что это – убийство, то знать считала убийство своей привилегией и делом чести. С точки зрения Ришельё, такая честь не многого стоила.

Не имея уже надежды на христианские чувства или хотя бы здравый смысл любителей поединков, кардинал объявляет дуэли тяжким преступлением, влекущим за собой весьма суровые санкции. Одним из возможных наказаний было лишение дуэлянтов дворянства, и эта мера подействовала чуть ли не в большей степени, чем смертная казнь.

В целом Ришельё стремился избегать смертных казней; но одно из громких дел о дуэлях все же завершилось вынесением смертного приговора и его исполнением. Обвиняемым был граф де Бутевиль, уже имевший на своем счету победы более чем в двадцати дуэлях.

Эдикт 1626 г., судя по всему, лишал его любимого времяпровождения; в мае 1627-го де Бутевиль, в знак протеста против эдикта, устраивает «показательную» дуэль на Королевской площади. В результате один из шести участников тяжело ранен, другой убит. Де Бутевиль пытался бежать из столицы, однако был арестован.

Королю и первому министру направлялись бесчисленные прошения о помиловании, но на этот раз все они были отклонены. 22 июня 1627 г. состоялась казнь де Бутевиля и его двоюродного брата, также участвовавшего в дуэли. «Смерть Бутевиля настолько потрясла общественное мнение, что Ришельё использовал всю мощь пропагандистской машины, чтобы оправдать ее»[20],– пишет Р. Кнехт.

Особенности общественного мнения – или как минимум той части общества, что была настроена против первого министра, – весьма любопытны, учитывая, что речь шла о назначении наказания человеку, виновному по меньшей мере в десятке убийств, последнее из которых было совершено исключительно в демонстративных целях.

Количество жертв де Бутевиля потрясения не вызывало – в отличие от применения законной меры наказания, установленной королевским эдиктом.

Все же кардиналу не удалось добиться окончательного искоренения дуэлей, хотя и можно говорить об уменьшении их количества.

Другой известный эдикт, также изданный в 1626 г., имел своей целью лишение мятежной аристократии одного из важнейших преимуществ: возможности использовать городские укрепления и замки для противостояния королевской армии в случае вооруженных восстаний. Согласно эдикту, разрушению подлежали укрепления в городах и замках, кроме пограничных или имеющих стратегическое либо иное важное значение.

Представители высшей аристократии стремились к сохранению своей политической независимости, объявляя себя равными королю – в духе феодальных традиций. Понимание кардиналом сущности государства полностью отличалось от того, как представляли его себе гранды.

Аристократы не желали отказываться от обладания суверенитетом на своих территориях, права высшей юстиции, назначения должностных лиц, издания законов от своего имени (которые издавались в той же форме, что и королевские ордонансы и эдикты).

Деятельность Ришельё была направлена на упразднение этих привилегий. Интересно, что против одной из них, а именно: назначения духовных лиц, он выступал еще в Люсоне, отказываясь утверждать неподходящие кандидатуры священников, которые предлагали представители знати.