Было пять вечера. Февральский вечер выдался особенно холодным. Мои дети – тринадцатилетний Адриан и девятилетняя Пола – смотрели телевизор, а я готовила ужин. Дети уже привыкли к тому, что дома появляются приемные дети всех возрастов, обоих полов и разных национальностей. Им даже нравилось временное увеличение нашей семьи. Когда два дня назад я сообщила, что к нам приедет Люси, Пола сразу же сказала:

– Отлично, большая девочка, будет с кем поиграть!

Адриан предпочел бы, чтобы это был мальчик-ровесник. Он скорчил рожицу и вздохнул:

– Еще одна девчонка! Мало мне…

Впрочем, мы были рады любому ребенку, который появился бы в нашем доме.

Джилл, как всегда, была пунктуальна. Через пятнадцать минут она перезвонила:

– Социальный работник занят, и я позвонила Пэт, приемному опекуну. Люси все еще отказывается говорить с ней. Она уверена, что и с вами она тоже говорить не будет. Но Пэт готова дать вам возможность попробовать. Самое печальное – Люси отказывается от еды. Она ничего не ела уже два дня. Я дам вам номер Пэт. Я сказала, что вы позвоните около семи часов. Это нормально?

– Да, – ответила я, все больше тревожась о Люси. Я взяла ручку и блокнот и записала телефон опекуна, а потом прочитала цифры вслух, чтобы проверить, что я не ошиблась.

– Удачи, – сказала Джилл. – Пэт с мужем хотят привезти Люси завтра, в субботу. Но если она заартачится, то они готовы дождаться понедельника, когда на работу выйдет социальный работник и со всем разберется.

– И что она сделает?

– Понятия не имею. Запасного плана, похоже, нет, – пошутила Джилл, чтобы как-то разрядить ситуацию.

– Да, все как-то трагично получается, – ответила я, всем сердцем сочувствуя Люси.

– А самое трагическое в том, что всего этого не должно было произойти. Жизнь Люси сложилась бы совершенно иначе, если бы кто-нибудь забрал ее раньше. Ее могли бы удочерить. А теперь уже поздно. Она слишком взрослая.

Адриан и Пола думали, что Люси приедет в пятницу вечером. Закончив разговаривать с Джилл, я вернулась в гостиную и объяснила детям, что Люси не приедет сегодня, потому что она очень расстроена. Попозже я позвоню ее опекуну и попытаюсь с ней поговорить.

– А почему Люси не хочет приезжать? – спросила Пола. – Мы ей не нравимся?

– Она нас даже не знает, – быстро вставил Адриан, всегда готовый поправить младшую сестру.

– Думаю, ей просто все надоело, – объяснила я. – У нее никогда не было нормального дома, и к ней очень плохо относились.

– Скажи, чтобы она приезжала, – сказала Пола. – Мы не будем плохо к ней относиться. Мы добрые!

– Хорошо, дорогая, – улыбнулась я и подумала: «Если бы все было так просто…»

Мы поужинали, я убрала со стола, отправила детей играть в гостиную, а сама спустилась в холл, чтобы позвонить опекунам Люси. Мне нужно было спокойно обдумать, что я могу сказать Люси, если удастся поговорить. И я нервничала. Даже после стольких лет приемного опекунства я каждый раз нервничала перед приездом нового ребенка. А когда переезд был связан с проблемами, становилось еще хуже. Но потом я подумала, как же тяжело Люси, несчастной и отвергнутой, вынужденной снова отправляться в незнакомую семью…

Мне ответил женский голос.

– Это Пэт? – спросила я.

– Да. Говорите.

– Это Кэти Гласс.

– А, да, новый опекун Люси. Здравствуйте. – Я почувствовала в ее голосе облегчение. – Джилл сказала, что вы будете звонить.

– Как дела у Люси?

– Она заперлась в своей комнате и отказывается выходить и разговаривать с нами. Я не знаю, что делать. Я чувствую себя ужасно, и мой муж тоже. Люси во всем обвиняет нас, но у нас сертификат только для опекунства малышей. Честно говоря, Кэти, я уже жалею, что согласилась принять Люси. Ей так тяжело, и мы чувствуем себя виноватыми.

– Не расстраивайтесь. Это не ваша вина. Социальная служба не смогла найти подходящего опекуна в этом районе – а мать Люси потребовала именно этого. Вы были единственными свободными опекунами. Все получилось не очень хорошо, но система небезупречна. Вы можете сказать Люси, что я хочу с ней поговорить?

– Я сказала ей из-за двери, но она не ответила. Впрочем, думаю, что она меня слышала.

– И как давно это было?

– Часа два назад.

– Хорошо. Не могли бы вы подняться и сказать, что я ей звоню? Думаю, дверь спальни не заперта?

– Нет. У нас нет замков на дверях. Нам не разрешают.

Пэт имела в виду «технику безопасности» для приемных опекунов. На дверях спальни не должно быть замков, чтобы опекун мог всегда войти к ребенку, если возникнет экстренная ситуация.

– Хорошо. Тогда сделайте, пожалуйста, следующее. Поднимитесь, постучитесь, загляните в спальню и скажите: «Люси, тебе звонят. Это Кэти, твой новый опекун. Она хочет немного поболтать с тобой».

– Думаете, я должна открыть дверь и войти? – с сомнением спросила Пэт. – Я думала, она хочет побыть в одиночестве.

Пэт не имела дела с приемными детьми старшего возраста. Ей казалось, что, оставив Люси в покое, она проявляет уважение к ней. Но, как опытный опекун старших детей, я знала, что, когда ребенок остынет, ему нужно внимание и ласка взрослых. Я бы никогда не оставила ребенка в таком состоянии, как Люси, в одиночестве больше чем на пятнадцать минут.

– Да, Пэт. Откройте дверь спальни и войдите, – сказала я.

– Хорошо, я сделаю, как вы сказали.

Я услышала, как Пэт поднимается по лестнице. Сердце колотилось в моей груди. Из гостиной доносились голоса Адриана и Полы. Я слышала, как Пэт стучит в дверь Люси, потом раздался скрип открываемой двери и слова: «Тебе звонит твой новый опекун, Кэти. Ты не хочешь спуститься и поговорить с ней?»

Наступила тишина. Я услышала, как захлопнулась дверь. Через несколько секунд в трубке раздался голос Пэт:

– Я сказала ей, но она по-прежнему отказывается даже глядеть на меня. Она просто сидит на кровати и смотрит в пустоту.

Я забеспокоилась.

– И что мне делать? – с тревогой спросила Пэт. – Может быть, попросить мужа поговорить с ней?

– Она ему больше доверяет?

– Да нет, не сказала бы, – ответила Пэт. – Она и с ним не разговаривает. Джилл сказала, что мы можем оставить ее здесь до понедельника, когда придет работник социальной службы.

– И тогда Люси придется провести так все выходные, – вздохнула я. – Будет только хуже. Давайте еще раз попробуем позвать ее к телефону. Уверена, ей станет легче, если она поймет, что я не монстр.

Пэт усмехнулась.

– Джилл говорила, что вы отлично ладите со старшими детьми, – сказала она, вспомнив нашу общую знакомую из социальной службы.