Димы от неожиданности, усталости последних дней, и небывалого удовольствия окутавшего все тело, мысли совершенно спутались. Но останавливать такое не хотелось.

Раньше Олька снисходила до минета всего пару раз. Диме было стыдно просить такую чистую девочку, такую непорочную и светлую о чем то пошлом. Дима боялся её обидеть. Когда он все же насмелился, слова едва сорвались с языка, а Олька вела себя так, будто это было впервые. Она совершала совсем не умелые движения. Всё выглядело так, словно она старается для любимого, а делать это совсем неприятно. Дима остановил действо, ему стало жаль любимую. “Ну, ну хватит. Прости меня.” А после этого долго целовал Ольку и гладил по голове.

Второй раз Олька была чуточку смелее, но до логического завершения Диму не довела и попросила перейти к обычному сексу. Больше Дима не решался тревожить любимую.

А сегодня её язык сделался заводным. Лёгкими движениями он то ласкал головку, доводя Диму до безумия, то извилистыми движениями спускался вниз, а то и вовсе легонько щекотал яички. Губы сделались властными и жадными. Они то с силой засасывали плоть, то тесным кольцом сжимались вокруг и медленно сползали к самому основанию. Олька то жадно набрасывалась и почти заглатывала член целиком, то слегка терлась об него губами. Видно было, что процесс доставляет ей удовольствие, потому что она была бесконечно расслабленной и стонала от удовольствия.

Дима стонал не меньше, стучал кулаками по дивану и даже немного метался по подушке. Когда процесс наконец подошёл к завершению Олька проглотила всё до капельки, облизнулась и с довольным лицом предстала перед Димой, стоя над ним на руках.

— Захочешь ли ты меня бросить…? А?

Дима не знал что сказать.

— А надо бросить…

Олька отпрянула от него. Одним движением она с прытью лани подскочила и встала во весь рост на диване. Она была так хороша. Ещё видный, несмотря на зиму, загар оттеняла белоснежная ночная рубашка, эти тонкие бретельки так хотелось спустить на плечи… Чуть растрепанные русые волосы распались по плечам. В них хотелось запутаться, утонуть, вдыхать их запах… А глаза… Это были смеющиеся глаза ведьмы, властные, уверенные и одновременно весёлые…

Дима попытался встать.

— Мой! утвердительно сказала Олька и поставила изящный носок ноги Диме на грудь. Какое-то мгновение она замерла вот так, чувствуя как растет напряжение. Дима практически обливался потом и дрожжал. Олька аккуратно сдвинута ногу с места и, оперевшись руками о стену начала ласкать Димину грудь пальчиками ноги.

Дима не выдержал и принялся целовать эту милую ножку, нежно взяв её двумя руками. Оля закрыла глаза и выгнала спину от удовольствия.

Дима молниеносно поставил ногу на диван, поднялся и с поцелуем начал укладывать Ольку. Ох, молодость, ещё пяти минут не прошло, а он снова готов действовать!

Так, как заводил Дима, целуя Ольку и задирая рубашку, он должен был оказаться сверху. Собственно чаще всего пара так и занималась любовью, хотя и не только так.

— Нет, нет! Сегодня так не пойдет. Такой парень как ты может больше. ТЫ можешь больше. Будь злее! Ты же хочешь…

Олька перевернулась и приготовилась, чтобы Дима вошёл сзади.

— Давай!

Дима уже ничего не понимал. Но приготовился и вошёл.

— Давай Дима… Ты же хочешь меня вот так… Да, Дима, ещё.

Дима разгонялся ещё быстрее. Реагировал на каждое Олькино слово.

Что-то грубое проснулось внутри него. Ему хотелось быть с Олькой пожестче, вздернуть её до потери сознания, испытывать этот новый кайф. Он ощущал себя круче, мужественнее, наглее. Но ещё какое-то смутное чувство сосало под ложечкой, что таким он может быть только с ней, с Олей. Только вот прежней Оли больше нет.

Когда все закончилось волны блаженства сменились разочарованием и жгучим стыдом. Оля обманула его, но она с ним и собственно ничего такого не произошло. Дима, отвернувшись лежал, думал и в этих невеселых думах уснул.

Сон был похож на тяжёлую дрему, а после ночных обходов территории он вовсе не смог уснуть, так и просидел остаток ночи за столом.

* * *

Утром Олька проснулась другим человеком. От скромной, любящей подруги не осталось и следа. В каждом движении она любовалась собой, двигалась плавно и медленно. Казалось она вообще не обращала внимания на Диму.

— Я на работу. Поеду отсюда. — только и бросила она, и хлопнула дверью.

Дима дождался сменщика и как в тумане побрел на пары.

А дальше началось.

* * *

Дима пригласил Ольку погулять.

Она вроде сказала: “Ну ладно”

Но, перед самым походом, Олька объявила, что собралась с Валей и Таней в кафе.

Дима пришел в кафе, не выдержал. За вином девочки мило общались с компанией мальчиков постарше. Им было примерно по двадцать четыре-двадцать пять.

— А это мой парень — Дима! Я разве не говорила, что у меня есть парень? (Хотя перед этим с одним из них смеялись и буквально предали друг друга глазами)

— Дима, иди к нам.

Дима нехотя присел на другом конце стола.

— Ну что ж ты не садишься рядом, бери стул! А пойдем вообще потанцуем!

Оля потащила Диму танцевать. Дима сначала упирался и шёл как деревянный. Но Олька так извивалась возле него, что… Начался медляк.

Олька прильнула к нему.

— Прости меня! Я хотела тебя немного проучить. На самом деле я и не собиралась… Мне нужен ты.

Она подняла глаза на Диму. Их дыхание и губы были совсем близко.

— Давай уйдем отсюда. — просто Дима.

— Давай гулять по городу.

— Давай.

Они бесконечно шатались по городу, вспоминая разные случаи, совместные и не очень. Дима не мог больше злиться на Ольку и не злился.

Он не сразу почувствовал коварный Олькин план. Она вела его в сторону старых домов-Столярова, Бабушкина, Забайкальского рабочего…

Оказавшись у одного из безлюдных дворов, она потянула юношу за руку.

— Хочу здесь!

— Холодно. Конец марта, замерзнешь.

— Не замерзну. Пошли.

Они юркнули в дом. Соседние дома были жилые. Они подняли на уши собак. Поэтому пришлось какое-то время постоять в тишине, пока они не успокоятся.

Олька сняла пальто и бросила прямо на деревянный пол. Они зашли на веранду дома. Было жутко темно, только свет Луны пробивался сквозь покосившиеся двери и маленькое окошко. На веранде было грязно. Очевидно дом стал пристанищем бомжей, потому что кругом валялись бутылки и какое-то тряпье.

Дима хотел уйти, это было так неправильно, но… Олька так грациозна в своём новом розовом платье… К тому же она уже оперлась о деревянную лавочку. Дима мысленно махнул рукой и снял