он словно кто-то неубиваемый выбрался наружу, откинув огромный цементный камень. Все его тело было напряжено, плащ порван, но это лишь позволяло любоваться участками тела — руками, сжимающимися в кулаки, до самого плеча увитые выступающими венами. Казалось, он расчищал себе путь не магией, а грубой силой.

Я даже залюбовалась его мужественным видом, почти приготовившись наслаждаться картиной вечно, прежде чем бросилась вперед и повисла на крепкой шее. В нем совсем не чувствовалось слабости или болезненности в связи со случившимся.

— Не геройствуй больше, ты мне живой нужен. Если чувствуешь опасность — говори всем, а не бросайся на амбразуру, — бурчала я.

— Твоя безопасность важнее, — лаконично ответил мужчина, положив руки на мои плечи, обнять не решился.

Тяжело вздохнув, уткнулась носом в его плечо. Элим был сильным мужчиной и мои просьбы могли его оскорбить, тем более что я все еще плохо знала его характер, поэтому не стала продолжать тему.

Все убеждения рушились. Безликие нужны были мне для защиты, но я не хотела, чтобы хоть один из них пострадал, защищая меня.

Я привлекаю слишком много внимания и тем самым подвергаю их всех опасности тоже, но без их помощи уже просто не протяну. Важен каждый. Не как защита, а как друзья и те, к кому просыпаются чувства. Влюбленность или раздражение — неважно, я точно не безразлична, а это уже о многом говорит.

— Обними меня, Элим, — попросила тихо.

И он обнял.

Раньше я постоянно думала о смерти. Осознанно или нет, но в каждом дне были такие мысли. Человеческая жизнь — хрупкая вещь, ее может безжалостно прервать любая мелочь, самая легкая болезнь, разразившаяся во что-то неизлечимое без должных медикаментов. Я не была уверена, ради чего живу и поэтому смерть не всегда казалась чем-то ужасным. Обычно люди боятся смерти, хватаются за жизнь руками и ногами. И я бы хваталась по инерции, но казалось, что умереть — не значит полностью проиграть. Ужасен этот мир, так я думала. Переход на ту сторону мог стать спасением, неким освобождением. Хотя я не знаю, что там, никто из ушедших не возвращался, чтобы рассказать о своих дивных приключениях.

Но сейчас, вместе со стремительно меняющимся окружением внутри меня что-то тоже решительно изменилось в светлую сторону. Кажется, я чувствую, ради чего живу. Такое ощущение не наведывалось в душу уже много лет. Хочется рассмотреть оставшиеся прелести жизни со всех сторон. Совсем не осталось желания уходить. У меня появились близкие, те, кто заботятся и кому важно мое присутствие. Пусть наш путь начался с моей энергии, но все должно иметь начало. Они могут чувствовать те же эмоции. И знаю, что чувствуют нечто особенное, как и я. Впервые, если не считать Джефа и родителей, которых я уже почти не помню.

— Кли, ты, наверное, устала кушать одно только жареное мясо? — спросил задумчиво Тит, помешивая блюдо палкой, которая уже некоторое время исполняла роль корявой кухонной лопатки.

Пейзажи вокруг были настолько однотипны, что я едва ли одним глазом обращала на них внимание. Правда, мне нравилась свежесть воздуха вблизи рощи.

— Мне кажется, до конца жизни не устану есть мясо, — усмехнулась, — я не прихотлива в еде, раньше могла питаться и травой. Если съеденное насыщает организм, то это уже хорошая еда по определению.

Прошло несколько дней, за которые не произошло ничего необычного. Мы решили не брать машину, потому что она привлекала слишком много ненужного внимания, а продолжили медленно, но неуклонно передвигаться пешком.

Мы уже прошли путь по автодороге, который разделял два соседних городка и, по словам Варта уже не сегодня так завтра должны были достигнуть цели.

В палатке я ночевала одна, либо с Ремом, который укутывал меня надежными объятиями и позволял заснуть с чувством полной безопасности. В такие моменты душа наполнялась приятным трепетом. Между нами сложилась особенная глубокая связь, я готова была вечно плавиться в этом ощущении.

Хотя нет, кое-что изменилось — я все чаще стала ловить на себе теплые взгляды Элима, совсем ему несвойственные. Иногда он пытался неуклюже проявлять внимание в разных мелочах действиями, потому, что слов от него я вовсе не слышала, хотя хотелось иногда поболтать, как с Титом обо всем на свете.

На удивление, тотальной ревности от Рема не чувствовалось. Конечно, он все замечал, но словно специально давал нам с Элимом возможность сблизиться. Поначалу меня это задевало, но потом пришло осознание — для безликих связь женщины с несколькими или даже десятками мужчин — это обыденность, как попить воды или умыть лицо.

И пусть я все-таки чувствовала уколы совести, но не могла не проникнуться ненавязчивой заботой Элима, тем более что никаких запретов для меня не было.

— Неужели ни один мужчина из вашей Общины не заботился о тебе? Это же немыслимо. Женщине нужны белки и полезные вещества, а не трава. Не перестану удивляться устрою диких.

— Был кое-кто…

В тот вечер Тит, как всегда, пытался разрядить обстановку разговорами. Но нашу идиллию прервал внезапно заговоривший Элим, присевший рядом со мной на длинный кусок цемента.

— Этой древесины не хватит, чтобы поддерживать костер всю ночь. Кли, сходишь со мной на поиски? — монотонно проговорил приятным голосом.

Наверное, это было самое длинное предложение, которое я слышала от него с самого начала знакомства.

Просьба была странной, обычно безликие не просили помощи, а наоборот настаивали на том, чтобы я не перетруждалась, даже если речь шла об элементарных вещах. Но я почувствовала, что за этим стоит нечто большее.

Мы пошли вместе, недалеко от места остановки, но даже такое уединение с Элимом будоражило и рисовало на лице глупую полуулыбку.

— Зачем позвал меня? — спросила, когда ушли уже достаточно далеко, — не думаю, что тебе нужна физическая помощь в собирании веток.

— Хотел проверить, согласишься ли пойти, — слишком честно и прямолинейно ответил мужчина, видимо, врать не умел.

Глубоко в душе я ощутила радость, но попыталась скрыть эмоции. Ему было интересно провести со мной время наедине, но это желание, ни о чем серьезном не говорило.

Лучики Солнца освещали наш путь, желтеющая листва кружилась, подгоняемая ветром. Все казалось романтичным и каким-то по-особенному ярким. И пусть мы отошли от костра так далеко, чтобы не чувствовать согревающее тепло, холодно все равно не было.

Элим совсем не заводил разговор, не пытался касаться моего тела. Просто тихо занимался делом, иногда поглядывая на меня взглядом непроницаемых больших глаз, но сразу отворачивался, как только наши взгляды пересекались.

Тогда я еще больше запуталась.

ГЛАВА 16

В