litbaza книги онлайнБоевикиДикие пчелы на солнечном берегу - Александр Ольбик

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 47
Перейти на страницу:

Рука Карданова, наконец, сделала выбор: она извлекла из торбы кусок хлеба и огурец.

Агафонов сглотнул слюну, отчего его острый, поросший седым пушком кадык сначала улетел куда-то к подбородку, затем снова вернулся на свое место. На печке послышалось шевеление, и три пары глаз зажглись пульсирующими огоньками. Рука младшего ивовой веткой свесилась с печки — кулачок ее то сжимался, то разжимался. Вялое, безжизненное движение, просящее еды.

— Эх, жизнь, будь ты трижды, четырежды проклята, — прошептал Агафонов. — И кто тебя только выдумал, дуру?

На печке заплакали. Но плач этот вовсе не был плачем ребенка — какой-то скулеж, не то щенячий, не то поросячий.

Беженец, нащупав возле себя Ромкину голову, пошел с ним из избы. Не зная, как ободрить хозяина, уже на пороге он ввернул в затянувшуюся паузу первое, что пришло на ум:

— Поосторожней с этим… И вправду, можете попасть к святой богородице в гости…

Вдогонку несся осипший голос Агафонова:

— Если не найдешь, старик, своему бугаю невесты, вертайся, есть вострый ножик…

На улице, несмотря на серую нерадостную мглу, висевшую над деревней, Карданов почувствовал облегчение. Да, видно, и Ромке не терпелось побыстрее уйти от человеческих горестей, — он шустро скатился с крыльца и побежал на середину улицы.

Позади скрипнула дверь, и почти одновременно со стуком костылей раздался голос Агафонова:

— Эй, человече, загляни, на всякий случай, к Аниське Боровихе, последняя слева хата. У нее, кажись, теля е…

И они пошли вдоль деревни по раскисшей, зарастающей бурьяном дороге. Навстречу попалась босая старуха, она первой посторонилась и первая поздоровалась: «Здравствуйте, божьи люди». И трижды клюнула себя трехперстием.

— Где, мать, тут ваша Аниська живет? — поинтересовался Карданов, — хочу ей развод сделать…

— Да вон ее хатка, на взгорке, под скворешней, — подсказала старуха.

Поклонилась и долго провожала их взглядом, так не соответствующим ее голосу — из-под низко повязанного на лоб темного плата глядели настороженные, давно забывшие улыбку глаза. Оглядывался на старуху и Ромка, ибо в какое-то мгновение он увидел в ней ожившую бабу Люсю. Такая же корявость и нескладность в фигуре, такие же заскорузлые, искривленные пальцы на ногах, такие же вымытые годами и трудом глаза.

Пока Волчонок оглядывался да сравнивал образы двух старух, налетел на камень и до крови рассадил ногу.

— Эт же, раззява! — не зло ругнул его Карданов, но не остановился, свернул с дороги на тропинку, чтобы подняться к дому Боровихи.

Ромка пострадал, пострадал от боли и тоже завернул на заросшую лопухами да репьем дорожку. Трава, поникшая по обочинам, была ему почти до плеч, и вскоре Грихин пиджак провлажнился до самой последней нитки.

Боясь, однако, отстать, Волчонок, не обращая внимания на разбитый и сочащийся кровью палец, шустро засеменил вверх по тропинке.

Аниська — женщина неопределенного возраста. Темный платок словно гасил черты еще нестарого лица. Приветливой оказалась хозяйка: как давно знакомых встречала гостей. Тут же нашла чистую тряпицу и перевязала Ромке ногу. Сняла с него мокрый пиджак и пилотку и повесила их сушиться у печки. И все делала молча да так быстро, что у Карданова даже объяснение этому нашлось: «Небось, хочет побыстрее от нас отделаться…»

Однако «проклюналась» разговором и Боровиха.

— Гляжу в окно и глазам не верю — мал, стар и скотина с рогами. Ну, думаю, чудо какое-то: в это-то время расхаживать с быком. Не-ее, думаю, тут что-то не чисто…

Аниська быстро наклонилась к осоловевшему от тепла и обихода Ромке:

— Поливки, сынок, похлебаешь?

Ромка, конечно, знал, что это за еда — поливка. Не то загущенная похлебка, не то жиденькая каша-размазня. Поливку не раз готовила мама Оля.

Мальчуган с готовностью кивнул головой. Звякнули у печки ухват с кочергой, и вскоре на шесток выполз крошечный чугунок с варевом.

Карданов сидел на канапке и размышлял — как бы подкатиться к хозяйке насчет Адольфиных интересов? Когда он поднимался на крыльцо дома, приметил висевшее на стене косовище. Даже нагнулся, чтобы убедиться, что кроме косовища есть еще и сама коса. И действительно, она пряталась под козырьком крыши, и Карданов разглядел на ней остатки свежескошенной травы. Не осталась без внимания и стоящая возле повети кормовая корзина, наполненная доверху отавой…

«Значит, Адольфу есть с кем любовь крутить, — подумал Карданов, — только надо как-то поделикатнее…»

Не хотелось спешить с разговорами — после Агафоновской избы у Боровихи, в ее чистой, светлой горнице, время текло по-иному, и, казалось, размытые дождями дороги проходили не рядом, а где-то далеко-далеко отсюда.

Поливка была горячая и с пенкой. Ромка после первых ложек почувствовал тепло, подступившее к животу и оттуда скатившееся к пяткам. От удовольствия он даже потер одной ногой о другую.

— И далеко вам еще идти? — без нажима спросила Аниська.

Карданов огладил рукой бороду, поискал глазами передний угол, чтобы перекреститься, но, не найдя иконы, махнул рукой. Сделал вид, что не услышал вопроса.

— Спасибо, хозяюшка, за угощение… Теперь бы мне бугая напоить. Нет ли подходящей шайки?

Волчонок вышел из-за стола и подался ближе к печке, где и устроился на низкой скамеечке. Он притиснулся спиной к широкому и теплому боку печки и стал вспоминать, какие он знает слова. Но поскольку самым близким и понятным словом для него в тот момент было слово «поливка», он и стал его на все лады кувыркать языком, пока не забылся.

Это был теплый, парящий сон — Ромка облетал липу, на которой гудел и бесновался пчелиный рой. И он вместе с ним садился на листья, взлетал и снова садился, но только не на зеленое поле листа, а в самую гущу цветов.

Он не слышал, как открывались и закрывались двери, как Боровиха с Кардановым переговаривались в сенях, а потом на улице, после того, как Адольф выпил целую шайку пойла, трубно вдруг замычал и ему, на удивление хозяйки и ее гостя, ответил нежный коровий зов, несшийся откуда-то с неба…

— За этим-то я как раз и пришел, — сказал повеселевший Карданов.

— А то я слепая — не знаю, кто и зачем ко мне приходит. Я, дедушка, еще неделю назад знала о твоем приходе да только помочь я тебе не могу.

Карданов вопросительно глянул на Аниську.

А бык, словно почувствовал, что речь идет об его интересах, поднял к небу окольцованные ноздри и еще призывнее, еще разливистее протрубил. Боровиха с Кардановым замерли — ждали ответной весточки.

И точно, откуда-то сверху, из-под крыши хлева вновь разнесся глас буренки, видно, вконец одичавшей на верхотуре.

— Вот же, зараза, с потрохами продала, — засмеялась Аниська. — А если б немец или полицай тут был…

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 47
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?