В дверях стояла Майя. Худая, бледная, похожая на призрак, но живая. И злая.

– У тебя есть повод пить с самого утра, Александр? – В голосе жены проскользнули знакомые нотки, предвещающие нешуточную бурю.

– Есть! – Я подхватил ее на руки и закружился по кабинету. – Есть, моя роза! Но, если хочешь, я больше не буду. Никогда!

– Никогда? – Майя недоверчиво хмыкнула. – Это уж слишком. Муж-трезвенник – это скучно и банально. Но пить ты станешь меньше. А теперь тащи меня на кухню, я дико голодная. И рассказывай…

– Непременно, господин министр, непременно…

У полицейских на лице стало проступать явное уныние.

– Хорошо, хорошо, никакого официоза, я исправлюсь, Жиль, обязательно исправлюсь… Ха-ха… Ты, как всегда, остроумен… – Я положил трубку, неспешно раскурил сигару и наконец обратил внимание на детективов.

Честно говоря, полицию я ожидал, но к ее явлению все-таки оказался несколько неподготовлен в психологическом плане. Сами понимаете, визит фараонов сразу после того, как ты отправил в ад десяток душ, приятных эмоций вызвать не может. К тому же к их приходу наша беседа с Майей как раз приняла несколько интимный характер.

Два детектива из муниципальной полиции прикатили на машине, которую я и подарил оной полиции в рамках спонсорской помощи. Не сомневаюсь, они в общих чертах знали, с кем им придется общаться, но либо по недомыслию, либо из-за того, что оба были только-только переведены в префектуру из Парижа, просто фонтанировали уверенностью и пренебрежительным превосходством.

Правда, с превосходством и пренебрежением у парней сразу не задалось. Для начала их продержали около часа у ворот под предлогом выяснения личностей, потом детективы еще столько же проторчали в приемной, ожидая, пока прибудет моя команда адвокатов, ну а когда я все же соизволил их принять, начались звонки, признаюсь, абсолютно незапланированные, уж вовсе выбившие спесь из визитеров. В самом деле, когда фигурант, которого ты собираешься прижать, при тебе общается с твоим же начальством, да еще в приятельском тоне, причем с абсолютно высшим начальством, – это никак не придает уверенности в своих силах.

– Простите, господа. Я весь внимание.

Мэтр Адам Лафарж, мой адвокат, пристально уставился на детективов. На породистом обвисшем лице проступил ехидный охотничий азарт. Оба его помощника в точности повторили взгляд своего патрона.

– Месье де Лавардан… – Детектив запнулся. – Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

По знаку Адама первый его помощник немедленно выстрелил длиннющей цитатой, составленной из мудреного набора параграфов законов и прочей юридической абракадабры. Полицейский неприязненно на него покосился, но только собрался продолжить, как получил новую порцию от второго адвокатенка.

Я улыбнулся и жестом остановил юристов.

– Пусть молодые люди зададут вопросы.

Лафарж недовольно скривился и нехотя кивнул.

– Речь пойдет о месье Сиднее Рейли, месье де Лавардан, – поспешно заявил детектив.

– Конечно, конечно. – Я состроил огорченную и понимающую рожу. – Прискорбный случай, очень прискорбный случай. Я огорчен случившимся и отвечу на все интересующие вас вопросы.

– Как давно вы ним знакомы, месье де Лавардан? – подключился второй полицейский.

– Видите ли, слово «знакомы» не слишком соответствует действительности. Меня представил ему месье Лука Массино всего несколько дней назад. Далее при посредничестве того же господина и, как я понимаю, по настоятельной просьбе месье Рейли я согласился встретиться для того, чтобы месье Рейли изложил свои предложения. Но, увы, выслушать не успел – по известным вам обстоятельствам. Кстати, как себя чувствует месье Рейли? Я оплатил его лечение в клинике мэтра Дюпре, но из-за крайней занятости не успел поинтересоваться ходом выздоровления.

Соврал, конечно, так как прекрасно знал, что британец находится в тяжелейшей коме. Правда, оставалось неизвестным, вследствие чего: либо из-за действия отравы, либо в результате прогрессивного лечения мэтра Дюпре.

– Месье Рейли умер, – нехотя буркнул детектив.

– Какое несчастье… – Я скорбно покачал головой. – Я бы хотел оказать посильную помощь его родственникам. Вы не могли бы мне предоставить их координаты?

– У нас пока нет данных о его родственниках, – невозмутимо ответил детектив. – В каких отношениях Рейли находился с месье Массино?

– Увы, даже не представляю. Полагаю, вам стоит поинтересоваться у самого господина Массино.

И ехидно подумал: «Если вы его найдете, конечно. Лука понял, что натворил дел, и сбежал из Марселя еще позавчера…»

– Есть мнение, что месье Рейли был отравлен, – продолжил полицейский, пытаясь заглянуть мне в глаза. – Не могли бы вы подробно описать вашу встречу.

– Это ваше мнение? Или присутствуют четкие убедительные доказательства? – пренебрежительно скривился Лафарж и тут же громыхнул, увидев, что второй полицейский достал из портфеля лист бумаги: – Никаких протоколов!

– Мнение, месье Лафарж, пока только мнение… – слегка пристыженно ответил полицейский. – Мы собираемся вести только личные записи.

Я угомонил адвоката взглядом.

– Как таковая, встреча не состоялась. Почти сразу же месье Рейли начал вести себя странно. Я попытался наладить с ним контакт, но безуспешно, после чего вызвал персонал. А они уже вызвали мэтра Дюпре.

– Почему именно его?

– Потому что он психиатр и его кабинет находится рядом. Дальше Рейли забрали в клинику.

– Вы лично знакомы с доктором Дюпре?

– Да, знаком. Именно я дал его телефон персоналу клуба. Мне показалось, что месье Рейли нужен именно психиатр, а не гинеколог, к примеру. Что до отравления, то мы ничего не ели и не пили. Даже заказ не успели сделать. Но, возможно, сам Сидней что-то употреблял еще до нашей встречи?

Далее последовало еще несколько вопросов, после чего полицейские убрались восвояси. Из нашей беседы я понял, что полиции мне предъявить абсолютно нечего и они просто отрабатывают свою повинность. Вместе с Рейли на тот свет отправились все зацепки. У трупа уже ничего не узнаешь, судебной экспертизы как таковой пока толком не существует. Да и толку от нее, в общем-то, никакого. Яд не определят, а мою причастность к отравлению – тем более. Ладно, проехали.

Но с полицией сегодня не закончилось. Чуть позже приехал Серж Лассар, сам комиссар муниципальной полиции Марселя, прямой начальник только-только убывших детективов. Выглядел он неважно: потухшие глаза, лицо осунувшееся, в общем, из молодящегося жизнерадостного и симпатичного мужичка превратился в настоящую развалину.

– Вы прямо не в себе, мой друг. – Я усадил комиссара в кресло и сунул ему в руку бокал с коньяком. – Неприятности?

– О-хо-хо… – Серж удрученно покачал головой. – И не говорите, месье де Лавардан, и не говорите…