– Ну уж вы скажете! – Настроение Марго с уходом Павла Петровича начало подниматься. – Он же еще молодой, очень даже привлекательный мужчина, к тому же не бедный. Не думаю, что он вниманием женского пола обделен.

– Не знаю, – пожала плечами Ефимия, – обделен или не обделен. Сюда он никого не водит, с матерью не знакомит. Хотя есть вроде какая-то у него, разведка докладывала.

– Разведка? – Деловитый тон старушки окончательно развеселил Марго. – Это как?

– А что ты хочешь? Я ведь из дома почти не выезжаю, сын особой разговорчивостью не отличается, как видишь… Приходится шоферу за информацию доплачивать.

– То есть шофер Павла Петровича шпионит в вашу пользу?

– Ага, – намазывая на булочку джем, деловито кивнула Ефимия. – А куда ему деваться? Я ведь быстренько другого, более сговорчивого найду. – Потом она хитро посмотрела на Марго и неожиданно звонко и очень молодо рассмеялась: – Не веришь?

– Верю.

– А если серьезно, беспокоит меня этот вопрос. Неправильно, когда мужчина один. Ты вот верно заметила, молодой он еще, не дело на себе крест-то ставить.

– А почему вы считаете, что он хочет быть один? Сами же говорили, донесла разведка, – улыбнулась Марго, – что есть у него кто-то. Может, просто не встретилась еще та женщина, с которой он хотел бы вас познакомить. А может, все еще любит свою прежнюю жену. Ну, мать Сергея. – Девушка старалась не показывать своей заинтересованности в этом вопросе. Вроде как просто из вежливости разговор поддерживает. На самом же деле все, что касалось личной жизни Павла Петровича, ее отчего-то жгуче волновало. Просто на удивление!

– Вот в том и дело, милая, – неожиданно погрустнела старушка. – В том и дело. Любит он ее, никак позабыть не может. Оттого и не допускает до сердца никого. До тела – да, а в душу дверку прикрывает наглухо.

– Так, может, помириться им попробовать?

– Помириться. – Ефимия как-то странно глянула на Марго и перекрестилась. – Бог с тобой! Умерла Лизонька пять лет назад. Светлая ей память. Хорошая женщина была.

– Извините, я не знала… Тогда понятно, пять лет – это небольшой срок. Тем более если он сильно ее любил.

– Любил… Но жизнь-то продолжается, свое требует… Павлу еще жить да жить, неужто так и будет весь век один маяться?

– Это его жизнь. Ему и решать…

– Ну это конечно. Разве ж он будет мать слушать! – ворчливо согласилась старушка. – А вот зря, кстати. Мать плохого точно не посоветует и жизнь повидала побольше его… У тебя есть мама? – неожиданно спросила она.

– Нет.

– Бедняжка… и давно? – больше с любопытством, чем с участием поинтересовалась Ефимия.

– Мне пять лет было.

– Что с ней случилось?

– Мне сказали, ее ангелы на небеса забрали… – с грустной улыбкой отозвалась Марго. – Говорили, что там без моей мамы совсем никак обойтись не могли. Так обидно было… Там не могли, а я как же… Я ведь тоже не могла. Тем более отца-то у меня вообще никогда не было… – Маргарита почувствовала, что к глазам подступают предательские слезы. Этого только еще не хватало…

– И как же? В детдом тебя сдали? – участливо поинтересовалась Ефимия.

– Нет, в приют, как у нас детский дом принято было называть, меня сдавать не стали. Было у меня две тетки, бабка двоюродная, еще полно всяких родственников, ну и посчитали, что неудобно вроде как-то сиротку на произвол судьбы бросать. Тетка Ирина оформила надо мной опекунство, а воспитывать стали все вместе, всем колхозом, так сказать, – усмехнулась девушка, – переходила из рук в руки, как вымпел. Весело было.

– Что-то особого веселья в твоем голосе я не слышу. – Ефимия внимательно посмотрела на компаньонку и подвинула поближе к ней вазочку с джемом. – Ты сладкое-то кушай. Сладкое настроение поднимает, да и для мозгов полезно… Хотя мозги у тебя и так в порядке. Не зря, значит, все-таки родственники старались. И образование тебе смогли хорошее дать, и воспитание. – Чувствовалось, что старушке было интересно узнать продолжение истории, а Марго уже страшно корила себя за то, что расчувствовалась и зачем-то начала выкладывать наружу всю свою подноготную. Совершенно это здесь, да еще при таких обстоятельствах, было лишним и неуместным.

– Ну да… Родственники постарались на славу, – довольно сухо отозвалась она. – Я им очень благодарна за все… за образование, за воспитание…

– Н-да… судя по твоему тону, все у вас там сложилось не особо-то и волшебно… Ну да ладно, не хочешь сейчас рассказывать – не надо. У нас с тобой еще много времени впереди, будешь доверять мне побольше, может, и поговорим еще…

– Да не в доверии дело, – слегка смутилась Марго. – Просто неприятно все это вспоминать, ворошить. Давно это было, прошло… ну и бог с ним.

– Ну уж не так и давно, надо сказать, – засмеялась Ефимия. – Вот моя юность – это действительно целая вечность… Меня, кстати, тоже тетки воспитывали, мать с каким-то офицером сбежала. Ну, он ее бросил месяца через два-три. Женатым оказался, паразит, да еще и многодетным, что при такой любвеобильности немудрено… Н-да… Отец, конечно, уже обратно не пустил, приткнулась она к какому-то монастырю, грехи отмаливать. Верующая очень была женщина, как говорят. Ну там и умерла годиков через пять с горя-то… Я это узнала, уже когда замуж вышла, а так в нашей семье эту историю вспоминать было не принято, шушукались тетки по углам, вздыхали, а в доме считалось, что умерла моя мать при родах.

– Надо же… – Марго была рада, что тема разговора плавно с ее персоны переместилась на более спокойные и интересные вещи. – Говорите, верующая была, а сбежала с чужим мужчиной, к тому же женатым… Ребенка бросила…

– Ну, милая, любовь – это такая штука, которая вообще не разбирает, верующий, неверующий, женатый, свободный… Я вот помню… – Глаза Ефимии вдруг сделались мечтательными и загадочными. Она глубоко вздохнула, видимо собираясь рассказать какую-то романтическую историю своей молодости, но потом вдруг передумала. – Хотя ладно, это история долгая, не в такой суете и спешке ее вспоминать. У меня сериал через пятнадцать минут начинается. Потом как-нибудь расскажу… А сама-то ты неужто до таких лет дожила и ни разу, ни единого разика еще не влюблялась?

– Ну почему… – смутилась Марго. – Влюблялась, конечно. Я даже замужем была…

– Ой, да оставь ты это свое замужем. Я ж не про штампы, а про чувства… Я вот тебе точно говорю, если такие вопросы наивные задаешь, значит, что такое любовь, ты, милочка моя, еще толком понять так и не смогла. Ну да ничего, впереди у тебя все еще. Ты девушка красивая, умная, найдется и на твою долю знойный кавалер… Ну а пока проводи-ка меня в комнату. У меня сериал, сегодня аж две серии подряд будут показывать, так что ближайшие два часа попрошу не тревожить. Буду наслаждаться красивыми чувствами.

– Да, конечно… – Марго несказанно порадовалась тому, что у нее буквально в середине дня организовалась куча свободного неподконтрольного времени. После прочтения чужого дневника с искореженной флешки она долго думала, сидя в мягком кожаном кресле, и, кажется, в ее голове родилась очень интересная мысль… возможно, она даже догадалась, кто и за что стукнул по голове ее мужа… Ей не терпелось поделиться своими догадками с Евгением, но говорить в присутствии Ефимии она, конечно, не могла. И отлынивать от работы буквально в первый же рабочий день было не очень удобно. А тут такой удачный расклад. На всякий случай Марго вежливо поинтересовалась: