Станет мир вокруг живым,

И пускай толпу прохожих

В никуда уносит дым,

Что исчезнет вскоре тоже!

Путь её совсем другой,

Цель – не средство для обмана.

Каждый час и день такой,

Жизнь – без боли и изъяна.

Мы её походки стук

Иногда порою слышим,

Но, увы, для всех вокруг

Незаметен образ свыше.

И вот так идёт одна,

Будто нет её на свете.

Только здесь всегда она,

Нет лишь нас – прохожих этих.

Последнее слово Айна произнесла с лёгким хрипом. Едва закашляла, но сумела сдержаться, чтобы не показывать мне своего состояния.

– Очень красиво. Когда ты пишешь про себя, получается просто… невероятно!

– Спасибо, – улыбнулась она. Впервые искренне и несдержанно. – Только это не про меня.

– А про кого же тогда?

– Про тебя, – сказала она, словно просветлев лицом на одно короткое мгновение.

– Хех, спасибо, конечно, за высокую оценку моих морально-этических принципов, но я бы отнесла себя, скорее, к безликим прохожим, чем к чему-то возвышенному и великому.

Рассмеявшись над моими словесными переплетениями, подруга убрала листы со стихами обратно в папку и сказала:

– Вот в том-то и дело, Шейна. Если человек считает себя правильным и совершенным, возвышает над другими, то на деле обычно таковым не оказывается. Лишь демонстрирует свой эгоизм. По-настоящему мудрые и светлые люди никогда не кичатся своими достоинствами.

– Это если бы они у меня были. А так только умение идти наперекор снежным буранам да реализм в крови. Ну, и сны дурацкие, сводящие с ума почти каждую ночь.

– Кстати о них, – задумчиво произнесла Айна. – Расскажешь, что тебе ещё снилось?

Рассказать? Конечно рассказать! Кроме неё я ни с кем не могла поделиться своими ночными «приключениями», так что теперь… В общем, за следующие двадцать минут я выложила подруге краткое содержание всех событий 8107-ого года, вплоть до старикашки и Кайла Хиггса, стоявших прямо в экране телевизора.

– Ничего себе… – медленно, даже немного заворожённо произнесла она. – Слушай-ка… Скажи мне ещё раз, какая это была дата?

– Ух, хороший вопрос! Насколько я помню… кажется, конец апреля. Число тридцатое или тридцать первое.

– В апреле тридцать дней, – плюсом к улыбке подмигнула мне подружка, уже направляясь куда в глубины своей богатой на сюрпризы квартиры.

Пришлось пойти за ней – любопытство подогревало не хуже недавно выпитого чая. В гостиной Айна открыла громоздкий антикварный шкаф, вытряхнув из него несколько красивых и жутко дорогущих шуб, и полезла в какие-то коробки, коих там оказалось превеликое множество.

– Ты бы поаккуратнее с одеждой. Всё-таки норковые шубы нынче подорожали.

– Это нерпа. Ничего страшного, они уже старые, – подала голос моя подруга, буквально нырнув в свой большущий и, как оказалось, весьма вместительный шкаф. Почти как профессиональный дайвер. – Я думаю, это где-то здесь… Вот!

Наконец она вылезла из темноты, вытащив на божий свет ветхую картонную коробку.

– Вот. Здесь всё, что у меня есть, – чихнув в клубах пыли, Айна положила свою ношу на ковёр (хорошо, что не на шубы!) и приступила к «выгрузке содержимого».

Потёртые книжки, какие-то документы и фотоальбом тысячелетней давности – никогда не думала, что и у моей подруги была страсть к собирательству всякого барахла!..

– И что мы ищем? – присев рядом, спросила я, для компании даже пролистав одну из пожелтевших газетёнок.

– Всё, что касается предпосылок и первых дней Полярной войны… Помнишь, как я делала доклад по истории в девятом классе?

– Это тот, на который я приносила тебе дедушкины медали?

– Да. Так вот: тут всё, что я тогда смогла найти.

– Ну, если вспомнить бесконечный восторг и трепет нашей исторички, не удивлюсь, что мы найдём здесь абсолютно ВСЁ.

Но Айна меня уже не слышала, снова отстранившись от происходящего и увлёкшись перебиранием покрытых полувековыми сединами мемуаров.

Однако вскоре я поняла, что это дело бессмысленное. Ничего по поводу смерти мэра Монгиса, кроме даты смерти и краткого абзаца на одной из страниц учебника «Для средней школы», не было. Но подруга не собиралась отчаиваться.

– Я точно помню, что читала об этом событии. Там же, откуда узнала про Кайла Хиггса. Только ума не приложу, где именно. Память последнее время подводит…

– Не напрягайся ты так! Я не очень-то то и не верю, что иллюзии из моих снов – чистейшая правда. Тем более что психологи мне диагноз пока ещё не ставили.

Ноль внимания на шутку. Подруга лишь махнула рукой, усиленно рыская среди своих эксклюзивных вещей и одновременно – в «базе данных» собственной головы.

– Точно помню, что это было в книжке. Но в какой? Даже не представляю. Блин… – впервые в жизни выругалась Айна и тут же воскликнула. – Нашла!

Из-под кипы бумаг с самого низа она достала небольшую книжонку, в выцветшей обложке, с ободранными краями, и показала мне.

«Южная Иллиосия. Конец 81-ого – начало 82-ого века». Надо же – точно не стандартный школьный учебник…

– Это я читала в разделе «Трагедия Полярной войны», сейчас…

– Хех, за подобную книжку в начале века нас бы с тобой расстреляли без суда и следствия.

– В Сур-Гане скорее расстреляют за поцелуй до восемнадцати, чем за такое, – Айна сосредоточенно перелистала с несколько десятков жёлтых, едва не рассыпающихся от касаний страниц, пока наконец не нашла искомое.

Радости не было предела!

– Вот! Вот оно! Слушай:

«Предпосылки к развязыванию войны возникали на протяжении всего последнего десятилетия восемьдесят первого века, заставляя две страны усиленно готовиться к конфликту. Гонка вооружений вызвала милитаризацию общества, что, в свою очередь, лишь обострило отношения между государствами. Поводом же стало убийство мэра столицы Ю. Иллиосии – Эрика Барнерса (8056–8107 гг.), в котором оказались замешаны спецслужбы из Агелидинга. 30 апреля 8107-ого года, в день похорон, лидер страны пообещал лично проследить за расследованием причин гибели – и сдержал своё слово. Виновники были найдены, и первый день грядущей неминуемой войны не заставил себя долго ждать. Майор Кайл Хиггс – лучший из лучших – ставший свидетелем предательств и мятежей, выступил на Пленуме Правительства, 25-ого мая, где призвал собравшихся, весь народ своей родной страны подняться против врага и разгромить его всеми силами и средствами. Военная операция «Морион» началась спустя четыре часа».

Обалдеть… Неужели это правда? То, что я видела там, в «прошлом», – реальность! Только откуда? Откуда, чёрт возьми, приходят эти видения??? И зачем?..

– Что там дальше? – сгорая от нетерпения, спросила я у подруги.

Однако она не ответила