— Переходим к следующему… что это у тебя там за идея с концертом к дню чекиста?

— Эхмм… — я чуть не подавился — вон как широко распространились круги по воде от той нашей беседы в гримерке театра сатиры, — вообще-то сначала предполагался концерт к другой дате, к дню милиции…

— Все участники концерта к дню милиции давным-давно утверждены и согласованы, — строго посмотрел он на меня, — там нет ни Миронова, ни Ширвиндта.

— Так это другой концерт должен быть, — нашелся я, — милиционеров у нас в стране много, что ж, разве они не достойны двух концертов на свой день?

— Наверно достойны, — смешался на секунду Цуканов, — хорошо, я тебя понял… тем более, что Галина Леонидовна и ее супруг поддержали эту идею… сделаем так — завтра между обедом и ужином у тебя четыре часа на встречи и согласования по этому вопросу… хватит?

— Вообще-то там работы непочатый край, — смело бросился я в атаку, — с этими концертами, всего только и делов, что начать и кончить. Если б мне выделили какого-то дельного зама, разбирающегося в этих темах, тогда наверно да, дело пошло бы быстрее.

— Выделим, — скупо пообещал Цуканов, — Юрий Владимирович, насколько я знаю, кого-то прислать обещал. А кроме того я и от себя лично добавлю человека.

Он встал, прошелся туда-сюда, задернул зачем-то шторы на окне, потом опять сел и продолжил.

— Пункт третий, твои электронные игрушки…

— Вы и об этом знаете? — удивился я.

— На том и держимся, — ухмыльнулся он, — на информации о значимых процессах вокруг.

Я только успел возгордиться, что мои дела в значимые выделили, как он зачитал детали по этому пункту.

— Минэлектронмаш и Минвнешторг ознакомились с твоим проектом…

— И что сказали?

— Радикально противоположные вещи, — заявил Цуканов, — они сказали. Электронщики камня на камня на этой безделушке не оставили… вот характерный пассаж из их ответа «Представленный образец не несет в себе никаких новых идей, является слепой калькой с не самых лучших зарубежных образцов и не может быть рекомендован для тиражирования».

— Сильно, — искренне возмутился я, — а второе ведомство с этим, получается, не согласилось?

— Быстро суть ухватил, — похвалил меня он, — внешторговцы вот что прислали «После существенных доработок и приведения образца к нормативным требованиям имеет смысл выпустить небольшую партию соответствующих изделий в целях представления на ближайших выставках в Федеративной республике Германии и Франции».

— Ну а вы лично, какую сторону склонны поддержать? — довольно нахально справился я у Цуканова, — электронщиков или внешторговцев?

— Я тоже поиграл в эту игру, как уж ее…

— Тетрис, — помог ему я.

— Да-да, в него… захватывает, скажу без утайки. Мой внук, кстати, утащил у меня это устройство и потом всю ночь играл, пока я не отобрал у него. Так что я за внедрение. Я так понимаю, что потребуется твое деятельное участие и в этом вопросе, но это не первоочередная задача. Наши министерства быстро работать не умеют — когда от них поступит запрос, тогда и отреагируем. А пока у тебя кроме Леонида Ильича на повестке дня строго Юрий Владимирович и Андрей Александрович…

— Вас понял, — четко доложил я, — разрешите выполнять?

— Подожди, — притормозил он меня, — еще один маленький вопросик…

— Да-да, я внимательно слушаю, — уселся я обратно на стул.

— Этот твой бывший коллега по институту, — начал Цуканов и замялся.

— Семен Наумыч что ли? — помог я ему, других коллег я вроде бы в Москве не встречал.

— Да, самый он — Гинденбург который… так вот, лично я бы тебе порекомендовал воздержаться от каких-либо контактов с ним.

— А почему? — сделал я непонимающие глаза, — человек вроде приличный, в нашем институте большую должность занимал.

— Без объяснения причин, — продолжил Цуканов, — просто держись от него подальше…

— На этой территории, — сделал я уточнение, — за высоким забором с колючкой по верху мне это будет несложно.

— Но ты же будешь выезжать в город… вот на этих выездах и не контактируй со своим Гинденбургом, здоровее будешь, — предельно откровенно пояснил он мою судьбу.

— Все понятно, — вздохнул я, — не буду. Теперь можно идти?

— Иди, конечно, — отпустил он меня, — через десять минут ужин — не задерживайся, а то может ничего не достаться.

— А что насчет свадьбы? — вспомнил я этот пункт, — Леонид Ильич лично мне обещал, что все будет сделано в течение 2–3 дней…

— Насчет свадьбы, — порылся Цуканов в своих записках, — у меня ничего не написано… наверно этим делом кто-то третий займется — ты главное не волнуйся, Леонид Ильич слов на ветер не бросает, раз сказал, значит все будет в лучшем виде.

А на ужин мы с Ниной успели ровно вовремя — максимум секунд на десять позже восьми мы прибыли в то самое строение без номера, которое оказалось чем-то средним между кухней и столовой. С одного края тут имела место та самая кухня, откуда доносились аппетитные запахи, а с другого вытянутая в длину комната с очень большим столом, мест на 20 примерно. Тут питался обслуживающий дачу генсека персонал, как я понял — еду надо было брать самому, набирая нужных закусок и напитков с прилавка возле кухни.

— Привет, — поздоровался я с двумя молодыми людьми, рядом с которыми нас и разместили (на каждом месте стояла пирамидка с фамилией — у этих молодых людей фамилии были самые обычные, Борисов и Степанов).

Те сдержанно кивнули нам, не вступая в разговоры, зато молодуха напротив нас (я рассмотрел, что там у нее на пирамидке написано было — Дорошенко) оказалась куда как разговорчива.

— Так значит ты и есть тот самый целитель, который всё лечит? — обратилась она прямо ко мне.

— Не совсем уж всё, — мрачно отвечал, предчувствуя осложнения, — но кое-что могу…

— Откуда ты такой красивый взялся-то? — продолжила она.

— Из Нижнереченска, — пояснил я и перешел в наступление, — а что, нельзя?

— Ну почему нельзя, — слегка замешалась она, но ненадолго, — можно. А меня вылечишь?

— Тебя как зовут-то? — спросил я.

— Катей, — ответила она, — я отвечаю за чистоту и порядок в главном доме.

Ясно, внутренне поморщился я, в моем времени это называлось клининг-менеджер.

— Так вот, Катя, как ты наверно и сама понимаешь, эти дела простым обращением не решаются. Запишись у товарищ Цуканова, а там посмотрим, — а чего, раз этот Цуканов назвался ответственным за все мои дела, не касающиеся генсека, пусть и отдувается.

Катя мигом надулась и замолчала, а в разговор вступил сосед, который сидел справа — крепко сбитый товарищ, профессия которого довольно явно читалась по его фигуре.

— Я Антон, специалист по безопасности. Меня Георгий Эммануилович определил тебе в помощники — так что обращайся при необходимости.

— А ты что-нибудь в артистической деятельности понимаешь? — с удивлением спросил я, — помогать-то мне надо именно по