21 декабря «Гебен» и «Гамидие» снова вышли в Черное море для обеспечения перевозки сухопутных войск, производившейся на 3 пароходах. 23 декабря транспорты прибыли в Трапезонд, не встретившись с неприятелем. Как и раньше, пароходы шли под берегом, а «Гебен» и «Гамидие» прикрывали их со стороны моря. «Гамидие» получил приказание с наступлением темноты обстрелять Батум. В ночь с 24 на 25 декабря с дистанции 9,2–8,2 км (50–45 каб.) «Гамидие» выпустил несколько снарядов в сторону огней, горевших в городе. Командир не считал возможным подойти ближе, опасаясь минных заграждений. Наблюдений относительно результатов обстрела не было сделано.

Считая, что русские используют рождественские праздники нового стиля для операций в расчете на отсутствие в море германо-турецких морских сил, Сушон приказал «Бреслау» выйти в море. Насколько правильно Сушон оценивал намерения противника, показали ближайшие дни. «Бреслау» вышел из Босфора 23 декабря в 16 ч. 24 декабря в 3 ч он заметил судно, шедшее без огней. Осветив его прожектором, «Бреслау» опознал в нем русский пароход и обстрелял его с дистанции в 1200 м (7 каб.); пароход получил ряд попаданий и начал погружаться. Но тут «Бреслау» заметил, что пароход сопровождается каким-то военным двухтрубным кораблем, по-видимому, линейным кораблем «Ростислав», и несколькими эскадренными миноносцами. «Бреслау» немедленно отвернул полным ходом на Ost, предварительно выпустив еще несколько залпов. Желая с рассветом войти в соприкосновение с главными силами неприятеля, которые, как он предполагал, находились поблизости, «Бреслау» вскоре перешел на N-й курс. 24 декабря в 6 ч 50 мин, при первых проблесках рассвета он увидел пароход, шедший курсом Ost и в ответ на запрос поднявший русский коммерческий флаг. Вскоре в носовой части парохода последовал взрыв, а личный состав его перешел на шлюпки. После нескольких попаданий с «Бреслау» пароход затонул. Экипаж (2 офицера и 31 матрос), находившийся в шлюпках и в воде, был взят в плен. В спасании команды принимал участие катер крейсера; за одним из утопавших бросились в воду германский унтер-офицер и матрос. Пароход оказался бывшим германским пароходом левантинской линии — «Атос», захваченным русскими. Он вышел 22 декабря из Севастополя с грузом камня и предназначался для заграждения какой-то гавани, вероятно, Зунгулдака. Благодаря потоплению обоих пароходов задуманная русскими операция не удалась[38].

24 декабря в 9 ч 50 мин «Бреслау» обнаружил главные русские силы, состоявшие по обыкновению из 5 линейных кораблей, 2 крейсеров и 7 эскадренных миноносцев, я немедленно донес об обстановке на флагманский корабль, однако, подтверждения приема не получил. К сожалению, «Гебен», находившийся в это время далеко в восточной части Черного моря, этой радиограммы не получил. «Бреслау» вышел в голову неприятеля и целый день сохранял с ним соприкосновение. В 13 ч неприятельские эскадренные миноносцы быстро пошли на сближение и с дистанции 12 км (65 каб.) открыли огонь по «Бреслау», на который последний тотчас же начал отвечать. Ни с той, ни с другой стороны попаданий не было. Вскоре эскадренные миноносцы отвернули, но преследовать их не удалось ввиду появления русских крейсеров, в свою очередь открывших огонь. Превосходство русских крейсеров не давало никаких надежд на сохранение соприкосновения с неприятелем в течение ночи, с другой стороны, не стоило бесцельно подвергать крейсер риску торпедных атак. Поэтому «Бреслау» оторвался от неприятеля и с 18 ч 10 мин до 22 ч 15 мин шел Ost-м курсом, а затем перешел на W-й с намерением на рассвете войти снова в соприкосновение с концевыми кораблями неприятельских главных сил. 25 декабря в 7 ч 10 мин показался берег Крыма и одновременно были замечены дымы; оказалось, что это русские эскадренные миноносцы. С дистанции 10 км (55 каб.) «Бреслау» открыл по ним огонь, прекращенный в 8 ч 30 мин, когда показались главные силы противника. Последние легли на курс прямо на «Бреслау» и в 8 ч 52 мин открыли огонь, но все время давали недолеты. «Бреслау» увеличил дистанцию, но вновь сблизился, когда неприятель взял курс на Севастополь.

Донеся своему флагману об уходе русского флота, «Бреслау» повернул на S. В 10 ч 30 мин он потерял неприятеля из виду.

«Гебен» получил донесения «Бреслау» о соприкосновении с неприятелем только 24 декабря после полудня, т. е. слишком поздно для того, чтобы вовремя, утром 26 декабря, быть в должном месте. Дальнейшие радиограммы с «Бреслау» доходили хорошо, так что Сушон был в курсе передвижений русских сил. «Гебен» и «Бреслау» встретились 25 декабря в 16 ч 30 мин. Сушон взял пленных на «Гебен» и приказал «Бреслау» крейсировать у анатолийского побережья, пока хватит запасов угля, с целью проверки повторного донесения о наличии береговых световых сигналов, будто бы открываемых в помощь русским кораблям.

«Гебен» имел намерение следовать в Босфор. Во время последней операции на нем находился известный знаток Турции и генерал-адъютант султана — генерал-фельдмаршал фон дер Гольц, который недавно вернулся в Турцию. 26 декабря в 13 ч 35 мин, на виду у босфорских дозорных кораблей, в расстоянии одной мили от входного буя, на «Гебене» почувствовали сильное сотрясение в носовой части с правого борта, а через 2 минуты — второе сотрясение в средней части корабля, с левого борта: флагманский корабль подорвался на минах. Несмотря на то, что крейсер принял около 600 т воды, он продолжал путь в Константинополь даже без крена. Как тотчас же было установлено, противоминная продольная переборка выполнила свое назначение и не сдала.

Таким образом, русские использовали Рождественские праздники с большим успехом для себя. Имея особый опыт в минном деле, русские ставили мины на глубинах в 180 м (590 фут.), что до тех пор считалось невозможным. Из показаний пленных с парохода «Атос» выяснилось, что русский флот вышел из Севастополя вечером 20 декабря, причем в составе его находилась яхта «Алмаз» с минами[39].