Я брела вдоль мало освещенной дороги, глотая молчаливые слезы и всерьёз раздумывая о том, чтобы воспользоваться пистолетом, спрятанной в сумочке, и закончить свои мучения здесь и сейчас. Но даже этого я не могла сделать… Не имела права. Когда за спиной раздался рев мотоциклетного мотора, я остановилась и вытерла слезы.

Еще не время умирать, Мила. Не сейчас, не сегодня и не тебе…

Я уверена, что всем известно такое состояние, как дежавю. Ошибка мозга, тайное послание, забытые воспоминания… Каждый хотя бы раз в жизни сталкивался с этим явлением, а меня оно поглотило полностью.

Сейчас я испытывала четкое и длительное ощущение возвращения в ситуацию, в которой уже была. Чуть больше двух лет назад.

Я снова слышала свист ветра, сидя верхом на громадном рычащем байке за спиной «Черного рыцаря» в коже. Вцепившись в его куртку, я вновь ощущала, как напрягаются на каждом резком повороте стальные мышцы Снайпера, который так и остался для меня опасным незнакомцем. Мотоцикл несся на бешеной скорости по ночной трассе, оставляя далеко позади огни огромной Москвы. Волосы били в лицо, в венах кипела кровь, сердце отбивало барабанную дробь.

Байк скрипнул шинами по асфальту и съехав на грунтовую дорогу, пролетел еще пару километров, поднимая столбы пыли и песка. Затормозил возле полуразвалившегося охотничьего домика. Со всех сторон подпирал темный лес. Черное небо, холодный ветер и единственный источник света – включенная фара мотоцикла. Страх тугим узлом скрутил внутренности, отдаваясь тупой болью внизу живота.

– Слезай, – приказал водитель, заглушив мотор. Я послушно спрыгнула на землю, одернув узкую офисную юбку, прижала к груди маленькую кожаную сумочку. Короткое полупальто плохо спасало от промозглых порывов ветра. Снайпер повернулся и посмотрел на меня, подняв стекло шлема.

– Вот мы и встретились, Матрёшка, – грубоватым баритоном произнес он, и обхватив шлем ладонями в черных кожаных перчатках, рывком снял его с головы. Я замерла, впервые увидев Снайпера без маски и шлема. Он шагнул ближе и внутри все сжалось, дыхание перехватило. Я запрокинула голову, глядя на него. Высокий. Красивый. Молодой. Мальчишка. Я думала он старше, а ему и тридцатника нет. Подтянутый, мускулистый, широкоплечий молодой волк, бесшумно передвигающийся в своих громоздких грейдерах. Еще один умный и хитрый хищник. И в этой новой сказке не хватает только Красной шапочки.

Поежилась от холода и вздрогнула, когда на меня взглянули стальные прищуренные глаза. Сероглазые мужчины – мое личное проклятие. Снайпер пригладил ёжик светлых, короткостриженых волос, усмехнулся уголком красивых мужских губ, заметив мой пристальный изучающий взгляд. Повесил шлем на руль, снял перчатки и неожиданно протянул мне ладонь.

– Давай знакомится по-настоящему. Меня Демид зовут, – мальчишеская, совсем не подходящее киллеру, улыбка сверкнула на смуглом лице. Меня бросило в дрожь, в горле образовался ком. Кровь стыла в жилах от страха, и я ничего не могла с собой поделать. Мы здесь одни. Вдали от города. В лесу. Не так, не так я себе все это представляла.

– Твое имя знаю. Можешь не представляться, – хитро подмигнул мне, как давней подружке. Я вложила пальцы в его большую горячую ладонь, заметив мимоходом, что у него такие же длинные пальцы, как у Руслана. Почему, черт возьми, я их сравниваю? Демид сжал мою руку, и я дернулась, словно от ожога.

– Не бойся, убивать не буду, – продолжая улыбаться, приободрил он меня. – Бледная, как приведение.

– Мне не по себе, – пробормотала я. – И я замерзла.

Парень понимающе кивнул, выключил фару, и взяв меня за руку, потянул в сторону тёмного дома, подсвечивая дорогу зажигалкой. Мы поднялись по трухлявым ступеням, Демид толкнул плечом покосившуюся дверь. Я услышала, как скрипнули ржавые петли, и мы оказались внутри. Кромешная тьма и мелькающий огонек зажигалки. В лицо пахнуло сыростью, пылью, чем-то затхлым. Я шагнула вперед и вскрикнула от испуга, провалившись каблуком в щель между досками. Тихо рассмеявшись над моей неуклюжестью, Демид придержал меня за локоть.

– Стой здесь. Не двигайся. Я найду керосинку, – распределил задачи, поставив меня у стены, а сам отправился на поиски лампы. Он на удивление легко ориентировался в темноте и, по всей видимости, был здесь не первый раз. Я воздержалась от вопросов. Если захочет, расскажет сам.

– Вот и она родная, – раздался бодрый голос парня, и через пару секунд окружающий нас мрак рассеял тусклый свет керосиновой лампы, позволивший мне рассмотреть ветхую обстановку небольшой комнаты. Если честно, зрелище было удручающее. Провалившийся в нескольких местах пол, отслаивающиеся лоскутами, покрытые плесенью обои, осыпающая с потолка побелка, деревянный, покрытый трещинами стол, пара трехногих табуретов, старый шкаф с разбитыми стёклами и свисающей на одной петле дверцей, промятый диван с рваной обшивкой и почерневшая деревенская печь.

– Извини, но номер в пятизвездочном отеле пока предложить не могу, – взглянув в мое потрясённое лицо, усмехнулся Демид. – Сядь, – кивнул на давно отслуживший свой срок диван. – Потерпи немного, сейчас согреешься, – сообщил он, и повернувшись ко мне спиной, начал собирать старые газеты и журналы, разбросанные возле шкафа. Смял парочку и затолкал в топку. Туда же отправился ловко и с хрустом расчлененный деревянный табурет.

Осторожно ступая по скрипучему дощатому полу, я подошла к дивану, присела на самый край, стараясь не думать о грязных разводах на рваной обивке. Стиснула заледеневшими пальцами сумку, наблюдая, как шустро и ловко Демид разводит огонь в печке, которой, как минимум, лет десять не пользовались.

– Это не опасно? – встревоженно спросила я, когда по комнате начал распространятся серый дым, запахло горелой бумагой.

– Нет. Я знаю, что делаю, – не оборачиваясь, успокоил Демид.

– Это твой дом? – удивленно спросила я, глядя на белобрысый затылок.

– Нет, но я часто бывал здесь в детстве и юности, – закрыв заслонку, Демид выставил вперед ладони, грея их у потрескивающего огня. – Мой отец был заядлым охотником, неделями мог пропадать в лесах, и никогда не возвращался домой без добычи.

– На кого охотился? – из вежливости спросила я.

– Кабаны, зайцы, лоси, иногда птица, – перечислил Демид. – Я охотился с ним с пяти лет, – он выпрямился и развернувшись посмотрел на меня тяжелым изучающим взглядом. И меня снова прошибло волной ужаса. – Он научил меня стрелять. И, как видишь, это умение мне пригодилось.

– Только теперь ты охотишься на людей, – не подумав ляпнула я.

– На зверей, Мила, – возразил Демид. – На зверей в человеческом обличии. – Я отвела взгляд. Мы оба знали, на кого зверя охотился он сейчас.

– Зачем ты привез меня сюда? – задала вопрос, который Демид наверняка ждал. Он ответил не сразу. Несколько напряженных минут рассматривал меня исподлобья, как диковинную зверушку, раздумывая пристрелить, чтобы не мучилась или отпустить на волю.