* * *

После фотографирования президента России спросили, со спокойной ли душой он так надолго оставляет Россию.

– Со спокойной, – ответил он с еле заметной улыбкой. – Страна живет в условиях стабильности. Я несколько раз в день разговариваю с руководством правительства, с главой администрации, с министром обороны, с главой ФСБ…

– Ну и как там сейчас? – не удержался я. – Все тихо?

– Спите спокойно, – ответил президент.

* * *

– Значительная часть аварий происходит из-за недостаточной квалификации персонала, – произнес Владимир Путин.

Когда я записывал эту мысль, стараясь не упустить ни одного слова, вдруг услышал характерный стук. Так стучат пальцем по микрофону. Подняв голову, я увидел, что президент смотрит на другую сторону стола справа от себя. Не хотел бы я, чтобы кто-нибудь когда-нибудь так смотрел на меня.

– Сюда нужно смотреть! И слушать, что я говорю, – Владимир Путин сделал резкое ударение на слове «я». – А если неинтересно, пожалуйста…

И он кивком указал на дверь, через которую входили журналисты.

Люди, к которым обращался Владимир Путин, онемели. Среди них был и так немногословный министр энергетики Игорь Юсуфов. Другим пострадавшим (вообще потерял дар речи) стал и. о. министра науки, промышленности и технологий Андрей Фурсенко.

А главным виновником приступа начальственного гнева стал министр здравоохранения Юрий Шевченко, с которым господин Путин беседовал полтора часа назад о росте рождаемости в Свердловской области. Это он что-то увлеченно рассказывал коллегам.

Если этот момент покажут по телевизору, будет рассказывать о бесплодии.

* * *

Когда президент уже выходил из зала бывшей Ленинской библиотеки, его окликнула читательница. Все это время она склонялась над столом с книгами и делала вид, что ее совершенно не интересует происходящее.

– Владимир Владимирович, приходите к нам еще! – крикнула она.

– А вы здесь уже сколько? – остановился президент.

– 42 года! – отозвалась читательница.

Президент покачал головой. Но ей показалось мало произведенного впечатления.

– Мы будем за вас голосовать! – крикнула она.

– Я не за этим сюда пришел, – не очень уверенно отвечал президент.

* * *

Президент России коротко рассказал журналистам историю своих отношений с покойным президентом Азербайджана Гейдаром Алиевым. Оказалось, что будущий президент России, как многие люди в советское время, не верил партийному руководству страны. Гейдар Алиев входил в это руководство (был членом Политбюро). И к Гейдару Алиеву у Владимира Путина было такое же отношение, как и ко всем остальным членам Политбюро. То есть, надо полагать, он их по крайней мере недолюбливал. Надо сказать, что президент впервые сделал такое признание.

– Но с того момента, как я с ним познакомился лично, это отношение принципиально изменилось, – сделал Владимир Путин еще одно признание. – Я не думал, что он является таким глубоким, таким мудрым человеком. Чрезвычайно порядочный человек, интересный собеседник…

Возможно, если бы Владимир Путин получше узнал и других членов Политбюро, то он и к ним стал бы относиться совсем по-другому.

* * *

Господин Путин сообщил, что пригласил руководство балтийских республик в Москву в том числе и для того, чтобы наладить с ним отношения и подписать договоры об урегулировании пограничных вопросов. Владимир Путин словно заманивал балтийских лидеров на этот праздник. Президент России давал понять, что для них он пройдет со слезами на глазах, если они не приедут.

– Мы как бы протянули руку дружбы, и от нас не зависит, пожмут ли они ее, примут ли.

Господин Путин крайне редко употребляет слово-паразит «как бы». В данном случае он использовал его по назначению. На самом деле рука дружбы не протянута. Наоборот, балтийских руководителей приперли к стенке – обеими руками.

* * *

Министр обороны Сергей Иванов с удовлетворением отметил, что в течение года практически не увеличивалась закупочная цена на топливо для нужд армии и флота.

Владимир Путин поднял голову и сказал:

– Присвойте Кудрину очередное воинское звание.

Он произнес это без тени улыбки, и Сергей Иванов замешкался, оценивая смысл сказанного. Возможно, он думал о том, до какого звания был в последний раз повышен министр финансов и за какие заслуги.

Не дождавшись хотя бы намека на улыбку от президента, он продолжил:

– Надо отметить, правда, что на 10 процентов возросла цена на флотский мазут.

– Тогда подождите присваивать, – резко сказал господин Путин.

* * *

– Увеличение госвливания денег в экономику вызывает опережающий рост цен, – продолжил министр финансов Алексей Кудрин. – Дополнительные средства на рынке могут в результате сделать жилье еще более недоступным!

Слова господина Кудрина в сложившихся обстоятельствах следовало признать поступком.

– Государству надо самому строить, а не покупать у кого-то! – сердито сказал губернатор Челябинской области Петр Сумин.

– Начнем строить – поднимутся цены на стройматериалы, – пробормотал вдруг господин Путин.

На моих глазах национальный проект феноменально быстро зашел в тупик.

* * *

Как только министр сельского хозяйства Алексей Гордеев замолчал, Владимир Путин словно ни с того ни с сего с вызовом спросил:

– Послание Федеральному собранию слышали?

Он мог бы сказать: «Мое послание». Или мог бы сказать: «Послание президента». Но он не сказал. Правильно. Так выглядело гораздо страшнее.

– Да, – очень тихо после некоторого раздумья сказал Алексей Гордеев.

– Помните, сколько людей умирает от употребления алкогольных суррогатов? – переспросил президент.

Министр еле-еле кивнул, дав понять, что помнит.

– Ну че делать-то будем? – с вызовом в голосе спросил Владимир Путин. Но и странное отчаяние было в этом голосе тоже.

– Подготовьте и председателю правительства доложите. Это ненормальная ситуация.

Алексей Гордеев что-то прошелестел губами в ответ.

Но Владимир Путин не смотрел больше на него.

Он пристально смотрел на Михаила Фрадкова.

Тот пожал плечами.

Может, нечего ему было говорить.

А может, трудно.

* * *

– Россия при развале СССР, чтобы избежать югославского сценария, пошла на беспрецедентные жертвы, отдав десятки тысяч квадратных километров своих исконных земель. А теперь высказываются всякие бредни, что кто-то кому-то какие-то пять километров вернуть должен. Это недопустимо, – продолжал господин Путин. – Мы не будем вести переговоры на платформе каких-либо территориальных претензий. Не Пыталовский район они получат, а от мертвого осла уши.