– У тебя ведь хорошие отношения с Мельниковым? – спросил он у контрразведчика, едва тот вошел в кабинет.

Имелся в виду командующий Закавказским военным округом Павел Мельников.

– Пока не жалуюсь, – улыбнулся в ответ Бадалян.

– Он ведь у нас за ЦСКА болеет?

– Еще как – настоящий фанат.

– Как думаешь, если он узнает, что его команда собралась сыграть в поддавки с киевлянами, он расстроится?

– Конечно, учитывая, что он их недолюбливает. А в чем дело?

– Надо сделать так, чтобы он узнал о том, что свой следующий матч в Москве против киевлян ЦСКА собирается отдать без боя. Сможешь это организовать?

– Почему нет – могу. Только что это даст?

– Я рассчитываю, что он позвонит министру Гречко, ну а тот… сам понимаешь.

– Не позвонит, а лично передаст. Когда будет эта игра?

– Седьмого октября.

– Мельников как раз в эти дни улетит в Москву. У Гречко с 11 октября официальный визит в Польшу, поэтому накануне отъезда он собирает совещание командующих округов.

– Ну, вот видишь, Саркис, фортуна сама идет к нам в руки, – улыбнулся Михаелян и первым протянул контрразведчику на прощание свою ладонь.

1 октября 1973 года, понедельник, Москва, Скатертный переулок, Спорткомитет СССР

Первый заместитель председателя Спорткомитета СССР Глеб Смородин торопился к своему шефу и предвкушал весьма интригующий разговор, который должен был коснуться концовки чемпионата Союза по футболу. И так было всегда с тех пор, как шесть лет назад Смородин был назначен на свою должность. Именно в концовке чемпионата определялась судьба как лидеров турнира, так и его аутсайдеров. Причем происходило это не только на поле, но и в тиши высоких кабинетов. Ведь футбол в стране был не только любимой забавой для миллионов простых граждан, но и инструментом в руках политиков, которые с его помощью решали вопросы государственной важности. И очень часто судьба первых и последних мест чемпионата определялась, исходя из политической целесообразности. Например, в тот год, когда Смородин стал первым замом, ему пришлось решать весьма серьезную задачу – не допустить вылета из высшей лиги ленинградского «Зенита». Он тогда должен был вылететь вполне справедливо – из-за плохой игры, но в дело вмешалась большая политика. Это был год 50-летия Великого Октября, а Ленинград был городом трех революций. Поэтому допустить такого позора в юбилейный год было нельзя, о чем прямым текстом и было заявлено на Старой площади главе Спорткомитета СССР, а тот довел эту директиву до Смородина. И тому пришлось эту коллизию срочно решать. Выход был найден весьма оригинальный. Было объявлено, что в следующем году число участников будущего чемпионата СССР увеличивается на одну команду (с 19 до 20) и поэтому в юбилейном году все клубы высшей лиги сохраняют за собой право в ней остаться. Естественно, всем футбольным болельщикам была понятна причина этой новации, но оспорить ее было невозможно – приказ исходил с самого верха.

Между тем это была не последняя новация подобного рода. Например, в бытность руководителем страны Никиты Хрущева, который к спорту был равнодушен, горькую долю аутсайдеров футбольного первенства могли вкусить любые команды – как республиканские, так и областные. Например, в первой половине 60-х высшую лигу покинули (причем навсегда) все прибалтийские команды (рижская «Даугава», вильнюсский «Жальгирис» и таллинский «Калев»), а также кишиневская «Молдова». Но с 1965 года, когда к власти пришел Леонид Брежнев, который слыл ярым болельщиком (при этом особое предпочтение он отдавал футболу и хоккею), в Спорткомитет была спущена негласная директива о том, что вылететь из высшей лиги могли в основном команды областного значения, а если это происходило с республиканской командой, то ей было гарантировано скорое возвращение в высший дивизион. Таким образом Брежнев налаживал контакты с республиками, где футбол был любимым развлечением руководства. Впрочем, когда у генсека появлялась мысль приструнить кого-то из глав республик за его чрезмерную строптивость или нерасторопность, то в качестве наказания могла быть выбрана «футбольная» мера – ссылка республиканской команды в первую лигу. Так Брежнев демонстрировал, «кто в доме хозяин». В итоге в 1968 году из высшей лиги вылетела азербайджанская команда «Динамо» (Кировабад; но остался бакинский «Нефтчи»), в 1971-м – ташкентский «Пахтакор», в 1972-м – бакинский «Нефтчи». Иногда на перевоспитание в низший дивизион отправлялись и московские команды, поскольку в столице СССР была не одна команда, а целых пять – отсутствие одной из них никак не сказывалось на представительстве этого региона в высшей лиге. К тому же вылетала в основном одна и та же команда, у которой не было сильного покровителя наверху – «Локомотив» (в 1969-м и 1972 годах). А так из высшего дивизиона обычно выбывали команды областного уровня, вроде куйбышевских «Крыльев Советов» и одесского СКА (в 1966-м), кутаисское «Торпедо» (в 1968-м; вместо нее Грузию представлял куда более именитый клуб – тбилисское «Динамо»), куйбышевские «Крылья Советов» и свердловский «Уралмаш» (в 1969-м), кутаисское «Торпедо» и орджоникидзевский «Спартак» (в 1970-м), донецкий «Шахтер» (в 1971-м; вместо него Украину представляли сразу три клуба).

В сезоне 1973 года в опасной близости от вылета оказалась команда «Динамо» из Минска – единственный представитель Белоруссии в высшей лиге. Она выступала в высшей лиге с 1960 года сначала под названием «Беларусь» и быстро добилась успехов – уже через три года заняла 3-е место. А в 1965 и 1967 годах взошла на четвертую ступеньку пьедестала. Короче, сильная была команда, которую пестовало республиканское руководство в лице 1-го и 2-го секретарей ЦК КП БССР Кирилла Мазурова и Петра Машерова. В 1965 году Мазурова отозвали в Москву на повышение – ввели в Политбюро и сделали 1-м замом председателя Совета Министров СССР, а Машеров вместо него возглавил Белоруссию, продолжая курировать и минское «Динамо». Однако дела у команды пошли хуже – она скатилась в разряд середняков. Но вопроса о ее вылете в низший дивизион никогда не стояло. Так, в 1970 году команда заняла 9-е место, в 1971-м – 11-е, в 1972-м – 8-е. Но в 1973 году она к последним турам откатилась на 14-е место и имела все шансы оказаться в первой лиге. В этой же опасной зоне находилась еще одна республиканская команда – ташкентский «Пахтакор». Но с ней ситуация благополучно разрешилась в сентябре, когда Брежнев был с официальным визитом в Узбекистане, где наградил республику Орденом Дружбы народов. После таких поездок и высоких наград обычно считалось нехорошим тоном платить принимающей стороне неблагодарностью – не помочь ее команде остаться в высшей лиге, если та была в шаге от вылета. Поэтому о судьбе «Пахтакора» у Смородина голова не болела. А вот с минским «Динамо» ситуация была неясной. Именно для этого сегодня утром его шеф – председатель Спорткомитета – и отправился на Старую площадь, в отдел культуры ЦК КПСС, где был сектор спорта, решавший подобные вопросы.

Когда Смородин вошел в кабинет шефа, тот разговаривал с кем-то по телефону. Но едва председатель увидел своего зама, он тут же закончил разговор и предложил пришедшему присесть на стул напротив себя.