class="p1">— Так надо же, язык оттачивать — усмехаюсь, прекращая коннект, пока официантка принимает заказ.

— Сколько на этот раз? — задает вопрос, когда она отходит.

— Четыре, по тридцать каждая — озвучиваю ценник.

Два порше, ламба и феррари. Нелегал с черного рынка. Почти как новые, с учетом скрутки всех заводских показателей, так и есть. Как будто вчера с конвейера.

— Номера, документы — Стас как всегда лаконичен, и в нашем деле эта правильная черта.

— Как с салона, оригинал. Пробег тоже по нулям и номера на двигателях перебиты в новье, все как обычно. …Один нюанс, на складе подержать не смогу, у нас там барабашка завелся, чудит.

— Да в теме уже, каким фейерверком ты осветил свое возвращение. Папа Римский позавидует.

— Ну так… семь лет отсутствовал, надо же было встряхнуть, а то уныло тут. Дождь. Тачку не успеваю в мойку гонять.

— А имя у пиромана имеется? — хмуро вглядывается.

Оснований не доверять ему нет, но и вмешивать посторонних, я не люблю. Когда на себя надеешься, всегда надежней. Сам себе друг, впрочем, как и враг тоже.

Отвлекаюсь постоянно, пытаясь вернуть без беличье пространство. И… сука!! не смотреть на рыжие волосы девушки за соседним столиком.

Меня что, переклинило. Охуеть я даже стал оттенок различать. У этой какие-то тусклые, до плеч. Ржавчина — без огня. Игла заседает в мозгах, проецируя образ бестии.

— Есть один вариант, но не заморачивайся, разберусь — кручу разряженный айкос, легкие отчаянно требуют никотина. Его во мне за прошедшую ночь столько, что половина бы лошадей на планете сдохли. Надо второй купить, один уже не справляется.

— Не сомневаюсь, джентльменом ты так и не стал — ерничает Суворов.

— Времени не было, светские рауты посещать — отбиваю внепланово светскую беседу.

— Ладно, о делах закончили. Я тебя услышал, тачки заберу у погрузки. Если ребята будут нужны, звони, организуем отряд местных мстителей. Один, в поле не воин — лыбится прочесывая щетину.

— Я ниндзя, растворяюсь в темноте — отвечаю.

В этот момент в голове мелькает мысль, что ангар могли подпалить из-за Арины. Зная ее страсть заворачивать сюжеты, такой расклад мог возникнуть с вероятностью в сто процентов. Что ж, значит, капаем дальше. Так или иначе, до правды я доберусь и посрать, меня хотели убрать или нет.

— Камикадзе ты блять, как не пристрелили еще… хуй знает. Мать наверно в рубахе рожала? — выхлопывает Стас чисто по-нашему, сбрасывая личину небожителя.

— Конечно, сразу от гуччи — хмыкаю скептически.

— НИИ Стали не хочешь — лицо расплывается в улыбке с намеком — У них, к слову, самая качественная броня, на своих проверено.

— Учту — отрываю смартфон от стола, на звук сообщения.

Гнев начинает душить, когда читаю меседж от матери.

Еще блять один триггер. Сученыш вскрыл замок и сбежал прихватив наличку.

Ладно, благо маяк ему на рюкзак приклеил незаметно. Ну что тебе на месте не сидится. Поторчал бы пару дней взаперти, а потом поехал на три года в военный лагерь, для особо одаренных. Может там из него человека сделают.

Мне его переходными замутами некогда заниматься. Хоть мать и просит быть поласковей. Я блять не знаю, что значит это слово. Чего она хочет, чтобы по головке за каждый закидон гладил. Не может мирно сосуществовать, значит будет по-моему.

При повороте головы цепляюсь за силуэт.

Ева, что ж ты такая навязчивая

Улетаю в аромат ее тела, опять натыкаясь глазами в макушку напротив. Не выдержав, отвожу взгляд в сторону, награждая себя званием кретин года.

— Стас, созвонимся, когда товар в порту будет — он кивает, бросаю деньги в меню, так и не дождавшись заказа.

Валю нахер от рыжего беспредела. Не отпускает поганое ощущение, что этим не закончится.

По дороге к лофту проверяю маячок. Придурковтый брат таскается по городу. В истории посещений один из пунктов жд вокзал. Звоню в кассу и узнаю, что он купил два билета на послезавтра, в какую-то глухомань.

Ну… ну денек проветрись, а потом прощай воля вольная.

Дома переодеваюсь в шорты и кроссовки, хватаю спортивную сумку, чтобы убиться в спортзале, смыть потом и болью в мышцах это замутнение рассудка. На секунду мешкаю на площадке, ожидая лифт.

Дверь распахивается.

Голубые глазищи в кабине, снова выбивают из колеи, в которую я так и не успел вернуться.

Fuck!! …

Iast sunrise.(1) — последний восход солнца.

Evening, Damir — Добрый вечер, Дамир.

Инглишмен — англичанин.

Глава 17

Не смотря, на усталость моральную и физическую, до утра не могу сомкнуть глаз. Размышляю обо всем что произошло.

Альтернативная реальность по сравнению с моей другой жизнью. Даже то, что я почувствовала с Дамиром, вряд ли могло произойти со мной в Питере с кем-нибудь другим.

Я словно меняюсь на глазах и превращаюсь в полную противоположность.

С одной стороны это хорошо. Та Ева, ни за что не справилась. А новая версия стойко переживает и сохраняет остатки рассудка.

Эмоции плавно уходят с орбит. Оставляя, нет, не опустошение. Драйв и желание сделать что-то такое, совсем для меня не типичное. Сломать стену привычной комфортности и навсегда избавиться от страха, парализующего меня при малейшей тревожности.

Принимаю это решение и даже щипаю себя за руку, чтобы понять, что не сплю и это не бредовый поток мыслей.

Надеюсь, хоть ненадолго смогу отвлечься в академии, но вся их рутинная текучка погружает с головой в осеннюю хандру. От метаний между сущностями, меня начинает трясти. Даже проскочило желание увидеть Даниила, чтобы раздражением перекрыть этот хаос.

Арина ждет от меня какого-то шага. А я не знаю, что делать и где искать дальше. Сидеть на одном месте невыносимо.

Брожу около часа по городу и кислород хмурой погодой залетающий в легкие, не спасает. Мне если говорить грубо хреново.

Особенно, когда думаю о том, что хочу продолжения того, что было вчера с Вавиловым. От этих мыслей становится неуютно. Неужели я и правда готова к такому, чтобы без каких-то правил и планов.

Случайный секс, пока я в своем амплуа черепашки — ниндзя. Усмехаюсь вспомнив одно из его прозвищ. У этого человека точно проблемы с фауной. Нескончаемое сафари. Хотя, белки не водятся в Африке.

В этом я не совсем уверена, надо погуглить.

Арине бы точно понравилось, что я наконец выбралась из под стеклянного купала, в котором, как она говорит, очень скучно и я вообще не умею жить, и получать удовольствие.

Тело, окончательно продрогнув, стремится домой. В теплую ванну и к бокалу вина. Раз