Эперит спрыгнул с постели и оделся так быстро, как только мог. Снаружи темные улицы Алибаса заполнились шумом борьбы. Люди кричали, звенела бронза, ударяясь о бронзу. Он чувствовал запах дыма, сквозь высокое окно его комнаты виднелось мигающее оранжевое пламя, свет которого отражался на потолке.

Несколько мгновений спустя он уже несся вниз по лестнице, отталкивая в сторону рабов, не обращая внимания на их тревожные вопросы. Следовало вооружиться. Не было времени надевать нагрудник кирасы или наголенники, поэтому он быстро нахлобучил бронзовый шлем и схватил щит со стены. Один из новых рабов, имени которого Эперит не помнил, следовал за ним и вручил ему меч.

— Что там происходит? — спросил Эперит.

— Похоже на мятеж, господин. Группа солдат подожгла несколько домов, чтобы привлечь стражников из дворца. Теперь там идет рукопашная, улицы усыпаны трупами.

— Вижу, что ты не потерял голову, — заметил Эперит. — Найди оружие, какое есть, и вооружай рабов-мужчин. Затем уводите женщин в горы, пока не закончится борьба.

— А что с домом?

— Не беспокойся о доме. Ты видел моего отца?

— Нет, господин. Он, как обычно, задержался во дворце допоздна, но мог и уйти, как только начались беспорядки.

Эперит похлопал раба по плечу и выбежал на улицу. Дальше вверх по возвышенности горел дом, наполняя ночной воздух искрами, которые по спирали летели вверх к черным тучам. Ужасно воняло обгорелой плотью. Юноша увидел несколько неподвижных тел, лежавших в грязи на улице. Звуки битвы продолжались, но слышались в стороне, в направлении дворца царя Пандиона.

Эперит понесся туда же, опасаясь за жизнь царя. По пути он увидел еще несколько трупов и остановился, только приблизившись к воротам. Их охраняли четверо стражников, которые опустили копья, узнав его.

— Что происходит? — спросил юноша, с облегчением увидев, что ворота удерживают люди царя. Но его беспокоило то, что изнутри все еще доносились звуки битвы. — Это мятеж?

— Твой отец держит все под контролем, — ответил один из стражников. — Они сейчас приканчивают последних выживших. Ты найдешь его в большом зале.

Воин пересек маленький дворик за воротами, где землю устилало еще большее количество тел. Даже в тусклом свете, отражавшемся от туч, он смог узнать многие лица. Жизнь из их глаз ушла, а черты исказила агония. Зная, что копье еще только помешает в узких коридорах, юноша отбросил его в сторону и достал меч, потом быстро переступил порог дворца.

Факелы дымили и потрескивали на стенах в специальных подпорках, отбрасывая тусклый трепещущий свет в коридор, который вел к тронному залу Пандиона. Звуки борьбы почти прекратились, остался только звон мечей, доносившийся из-за дверей в конце коридора. Эперит внезапно почувствовал, что царь в опасности, только он мог его спасти. Но когда молодой воин уже приготовился вступить в схватку, его остановило зрелище, при виде которого вся сила ушла из его рук. На ступенях, ведущих в женские покои, лежали его старшие братья. Один упал лицом вверх, его горло было перерезано, а все вокруг потемнело от крови. Второй лежал поперек первого, сломанное копье торчало из спины.

Пока Эперит смотрел на трупы, чувствуя внутри пустоту и отсутствие каких-либо эмоций, лязг оружия в тронном зале прекратился. Юноша ощутил ярость, он понесся по коридору, усыпанному трупами, намереваясь отомстить за братьев, плечом открыл двери и встал, широко расставив ноги, держа меч и щит наготове.

Но он опоздал. Царь лежал на полу, одна его рука все еще сжимала меч, а другая тянулась к трону. Мертвые глаза обвиняющее смотрели на Эперита.

Над поверженным царем стоял высокий мужчина, стирая царскую кровь с клинка. Эперит пошатнулся и опустил меч.

— Папа?

Какая-то часть его разума понимала, что случилось, но он все еще отказывался полностью это принять.

— Это требовалось сделать, парень, — спокойно ответил отец. — Я бы сказал тебе раньше, но боялся, что ты выдашь мои планы. В тебе слишком много от дедушки. Я знал, что ты будешь верен трону. Ну, а теперь на трон сяду я.

Словно для того, чтобы подчеркнуть сказанное, отец переступил через тело Пандиона и уселся на каменную скамью.

— Что ты наделал?! — спросил Эперит и только тогда заметил, что несколько человек из дворцовой стражи стоят по обеим сторонам от него.

— Пандион был дураком и слабаком, Эперит. Под его правлением Алибас становился слабым и незначительным городом. Посему некоторые из нас решили, что пришло время перемен. — Он поднял меч и острием указал на оставшихся в живых стражников.

— Ни один царь, которому верны все его подданные, не может быть слабым, — ответил Эперит, сжал рукоятку меча и сделал шаг вперед.

Стража мгновенно окружила его отца кольцом, а тот рассмеялся, словно пьяный.

— Боги! Ты так похож на моего отца — те же самые строгие представления о чести и преданности долгу. Но я этого хочу, Эперит. Теперь я — царь, и мне нужен кто-то, заслуживающий доверия, кто сможет унаследовать трон после меня. Твои братья погибли, сражаясь бок о бок со мной. Это были настоящие верные сыновья. Теперь ты должен решить, с кем ты. Если поклянешься мне верности, мы сделаем Алибас городом, которым можно гордиться. А когда я умру, ты станешь царем вместо меня. Что скажешь, сын?

Отец перегнулся через подлокотник трона и протянул руку. Эперит этот жест проигнорировал.

— Когда-то я любил и уважал тебя. Я с готовностью и желанием подчинялся любой твоей воле. Но теперь ты обесчестил нашу семью. Я не могу простить этого.

Неверие в случившееся не уменьшило его ярости. С проклятием на устах юноша бросился на отца, выставив меч перед собой. Два стражника закрыли нового царя щитами, а третий выбил оружие из руки Эперита быстрым ударом собственного клинка. Еще двое бросились на него и заломили руки за спину. Они подтащили его к отцу, улыбку на лице которого сменила злобная гримаса.

— Ты разочаровываешь меня, парень. Мне следовало бы тебя убить. Но я и так уже потерял достаточно сыновей. У тебя есть оружие и этот старый щит, которым ты так гордишься. С этой минуты у тебя больше нет дома, нет никаких владений и семьи. Ты отправляешься в ссылку. А если когда-нибудь еще появишься в Алибасе, я самолично тебя убью…

* * *

Эперит сел, хватая ртом воздух и сжимая одеяло, потом вытер пот со лба и огляделся в непривычной обстановке. В лишенное окон помещение сквозь дверной проем просачивался серый свет, в котором можно было рассмотреть ряды больших глиняных сосудов вдоль стен. С чувством облегчения юноша понял, что находился в одном из складских помещений дворца на Итаке, где его разместили три дня назад, после заседания герусии.

Эмоции, которые он испытал во сне, постепенно уходили, глаза приспособились к предрассветной мгле. Молодой человек стал различать звуки, разносящиеся по дворцу. Кухонные рабы в это время разводили огонь и занимались завтраком, а другие совершали приготовления к путешествию Одиссея в Спарту.