Она вытащила из сумки туалетные принадлежности и смену белья, а затем принялась за составление плана действий. Она понимала, что если ей удастся сохранить инкогнито и если никто не узнает в ней одну из Девлинов, добиться цели, то есть получить информацию о Ги Руярде, не составит труда. Конечно, с тех пор прошло много лет, но у маленьких городков, как правило, бывает хорошая память. А ведь Прескот к тому же полностью принадлежал Руярдам. Весь, до последнего кирпичика.

Самый простой и безопасный способ — пойти в библиотеку и просмотреть старые газеты. О Руярдах здесь писали постоянно, так что если Ги объявился вскоре после своего исчезновения и вернулся к семье и делам, Фэйт не придется долго листать старые подшивки.

Глянув на часы, он поняла, что у нее в распоряжении остался один час. Насколько она помнила, маленькая городская библиотека закрывалась в шесть вечера, и вряд ли с тех пор что-то изменилось. В маленьких городках вообще редко меняется заведенный распорядок жизни.

Фэйт была голодна, но сначала все-таки решила сделать главное дело. Еда подождет, а библиотекарь ждать не будет.

Удивительно, как странно устроена память у человека. Она никогда не останавливалась в мотеле в те времена, когда жила здесь, но в библиотеку бегала при первой же возможности. При этом местоположение мотеля она запомнила хорошо, а вот про библиотеку все забыла. Только достав из ящика шкафа телефонный справочник и прочитав адрес, она вспомнила. Захватив сумочку и ключи, она вышла из комнаты, села в машину и вновь отправилась в центр города. Раньше библиотека находилась прямо за почтой. Однако, приехав туда, Фэйт, к своему разочарованию, увидела, что здание снесли.

Оглядевшись по сторонам, она облегченно вздохнула. Рядом с почтой стоял новый дом, на котором висела большая вывеска: «Городская библиотека». Строители явно не соблазнились гладкими формами современной архитектуры и вместо этого возвели дом в «довоенном стиле». Это было красивое двухэтажное здание из красного кирпича с четырьмя белыми колоннами по фасаду и ставнями на шестифутовых окнах. Перед библиотекой располагалась большая стоянка. Возможно, даже слишком большая для этого заведения. Когда Фэйт подъехала к библиотеке, там стояло только три машины. Свою она поставила четвертой. Слева от двустворчатых дверей висела табличка. Глянув на нее, Фэйт убедилась, что была права: библиотека работала с девяти до шести.

Библиотекарем оказалась маленькая пухленькая и чрезвычайно говорливая женщина, лицо которой не вызвало в Фэйт никаких воспоминаний. Она подошла к ее столу и спросила, как бы ей просмотреть старые газеты.

— Очень просто, — ответила библиотекарь, выходя из-за своей конторки. — Газеты у нас вон там. Только они все в микрофильмах. Вам придется сесть за проектор. Вам нужны газеты за какой-то конкретный период? Я покажу вам, как пользоваться картотекой микрофильмов и проектором.

— Большое спасибо, — сказала Фэйт. — Меня интересуют газеты примерно десятилетней давности. Может, чуть раньше.

— Нет проблем. Несколько лет назад, когда мы только въехали в новое здание, мистер Руярд распорядился все перевести на микрофильмы. А то у нас была не библиотека, а какая-то антикварная лавка. Теперь работать с источниками гораздо проще.

— Мистер Руярд? — переспросила Фэйт небрежно, хотя при упоминании этого имени у нее заметно участилось сердцебиение. Значит, Ги все-таки вернулся.

— Да, Грей Руярд, — ответила библиотекарь. — Этой семье фактически принадлежит весь город. Да что там город, весь округ, если уж на то пошло. — После паузы она спросила:

— А вы сами из этих мест?

— Да, я жила здесь, — ответила Фэйт. — Очень давно. Моя семья переехала, когда я была еще совсем ребенком. Хотелось отыскать в старых газетах некрологи на родственников моих родителей. Мы давно потеряли их из виду, а я в последнее время решила составить наше родословное древо и вот заинтересовалась их судьбой.

«Неплохая импровизация, — похвалила себя Фэйт. — За проекторами микрофильмов в библиотеках как раз и сидит подобный контингент. Люди, составляющие свою родословную». Фэйт доводилось встречаться с такими и выслушивать от них разные детективные истории про то, скажем, как удалось отыскать какую-нибудь троюродную бабушку Руби по линии матери. Подобное занятие может иной раз заменить человеку наркотик.

Библиотекарь просияла, и Фэйт поняла, что не ошиблась со своей «легендой».

— Удачи вам, дорогая. Надеюсь, вам удастся отыскать следы своих родственников. Меня зовут Карлин Дюбуа. Если будет нужна моя помощь, позовите. Правда, в шесть мы закрываемся. Времени осталось немного.

— Я постараюсь не задержать вас, — ответила Фэйт, одновременно пытаясь вспомнить, знала ли она в детстве кого-нибудь с такой фамилией. Кажется, нет. Судя по всему, они переехали сюда уже после того, как Девлинов с позором вышвырнули из округа.

Сев за проектор, она стала быстро прокручивать фотокопии полос «Прескот уикли», начав с номера, который вышел на следующий день после того, как их выгнали из города. Несколько раз натолкнулась на упоминание Грея, но упрямо пропускала их, делая вид, что это ее не интересует. Но она не смогла обмануть саму себя. Та кошмарная ночь излечила ее от любовной страсти к нему, но забыть о Грее она все равно не могла. Фэйт запомнила его таким, каким он был в ту ночь. Стоял, скрестив руки на груди, освещенный фарами патрульных машин. И эта картинка временами живо вставала перед ее мысленным взором, не давая покоя.

Устав бороться с собой, она вернулась к местам, где упоминался Грей, и стала читать. Она знала, что «Уикли» никогда не стала бы печатать чего-нибудь неприличного или скандального про Руярдов — это была прерогатива газет из Батон-Руж и Нового Орлеана, но обычные будни этой семьи отслеживались с большим вниманием, дабы удовлетворить любопытство читателей. А будни этой конкретной семьи были интересны почти всем жителям округа. Во-первых, в двух коротеньких заметках сообщалось о том, что Грей посетил такие-то и такие торжественные собрания. Третья информация была помещена в деловой колонке. Именно она-то и поразила Фэйт до глубины души.

Казалось бы, что было такого в невинной фразе: «…Грейсон Руярд, который взял в свои руки управление всем семейным бизнесом, высказался против мер…»

«Взял в свои руки управление всем семейным бизнесом…» Как же так? Ведь все принадлежало Ги. И владел всем Ги. Фэйт глянула на дату выхода номера. 5 августа. Трех недель еще не миновало со времени исчезновения Рини. Что же случилось?

Она выключила проектор и, откинувшись на спинку стула, уставилась на пустой экран. Фэйт приехала в Прескот только для того, чтобы поставить точки над «i» относительно событий прошлого, убедиться в том, что Ги вернулся и у них в семье все пошло по-прежнему. Убедиться в том, что по Девлинам здесь никто не скучал, что, наоборот, их отъезд был всеми воспринят с облегчением, что о них вскоре вообще забыли… Только сама Фэйт ничего не забыла. Но она думала, что забудет после того, как выяснит все. Если встретится нос к носу с Ги Руярдом… Что ж, тем лучше. Грея она никогда не винила в том, что произошло, ибо помнила, какой болью и страданием было искажено его лицо в тот страшный день, помнила его голос… Но вот Ги. Да, Фэйт винила его. Его и Рини. Пусть они не сбежали вместе. Но Рини забыла про своих детей, а безответственность Ги повлекла за собой страшные для Девлинов последствия и принесла им много страданий.