А в защите выстроенный Галькой «треугольник» как бы переворачивался острием вперед. То есть Ширшиковы закрывали оба фланга, мешая Димке или Тошке прорваться к воротам, а в центре Галька лихо перехватывала поперечные передачи, благо Ванька — теперь его уже и Димка с Тошкой сгоряча обзывали Помидором! — постоянно не успевал к мячу. Галька его обводила, как несмышленыша, и прибегала к воротам раньше, чем Димка и Тошка успевали вернуться в защиту. Бултых! — и еще одна «банка».

Проигрывать 4:0 от команды, состоящей из нахальной девки и мелких Шустриковых! Это ж позорище! Димка с Тошкой разозлились, прибавили в скорости, размочили счет, потом еще забили и довели счет до 3:4, но тут явились сразу две мамы — Димкина и Тошкина. Они заменили собой финальный свисток — позвали сыновей обедать.

— После обеда мы еще сыграем! — азартно сказал Тошка. — Нам просто времени не хватило…

— Конечно, — поддержал его Димка. — Если б еще Помидор нормально играл… А эту Галку-нахалку мы, вот увидишь, обыграем!

Ванька, конечно, поплелся домой совсем приунывший. Он в обеих играх оказался проигравшим и к тому же понял, что обидная кличка Помидор теперь надолго к нему прилипнет.

Зато Галка-нахалка удалилась с высоко поднятым носом в сопровождении близнецов, смотревших на нее теперь с обожанием. Шустрики тоже позадирали свои курносые носы — наверно, чтоб рассмотреть в облаках голову своей длинноногой наставницы! — и, оттопырив и без того лопоухие «локаторы», с величайшим уважением вслушивались в то, что она вещала с небесной высоты. Тьфу!

А тут еще и мама соли на рану насыпала:

— Как я поняла, Галя вас обставила? Молодец! А еще говорят, будто футбол — чисто мужская игра!

Тошка, который со своей мамой тоже шел домой, эту фразу услышал и аж передернулся. Стыдобища! Впрочем, и Димке сейчас не легче. Нет, он обязательно должен пойти с Чурачукой к Змеючьему болоту! Тогда-то уж его никто в футбол не обыграет!

Обедал Лосев в самом пасмурном настроении. Конечно, поскольку он набегался, то и проголодался здорово, а потому ел, как говорится, с аппетитом. Но при этом почему-то был уверен, что если б футбол закончился, выражаясь опять-таки телевизионным языком, «победной точкой», то еда казалась бы ему куда более вкусной. Вообще-то Димка никогда так сильно не переживал из-за футбольных или иных игровых неудач. Ну, проиграл — так ведь не первенство же мира и даже не Кубок УЕФА! Сегодня проиграл, завтра выиграл — жизнь продолжается. Однако нынешнее поражение его задело намного сильнее. Червячок обиды так и точил сердце. Единственным утешением оставалось то, что, может быть, удастся отыграться после обеда. Правда, сомнений в этом было больше, чем уверенности. Уж очень ловко эта белобрысая мяч гоняет! А второй раз осрамиться, проиграв девчонке и мелким Шустриковым, — это ни в какие ворота не лезет.

После обеда Димка ушел в свою комнату и первым делом заглянул под кровать. Чурачука спал, зажав себе рот бельевой прищепкой — должно быть, чтоб не храпеть. Однако как только услышал около себя шорох, тут же проснулся и выпучил на Димку красноватые глаза.

— А где водичка? — напомнил он. — Ну-ка, быстро тащи трехлитровую банку!

— Да у нас в ведре дай бог, чтоб два литра осталось! — заметил Димка. — Мама только что много воды забрала, чтоб посуду помыть.

— Вот и тащи все, что в ведре осталось. А потом за водой на колодец сходишь! Зря, что ли, я тебе сил прибавил? Принесешь два ведра — мне как раз до вечера хватит.

— Уф! — сказал Димка, чтоб не выругаться, но пошел за ведром.

Ему удалось незаметно перетащить ведро в комнату, благо мама мыла посуду на терраске, а бабушка прилегла вздремнуть после обеда.

Чурачука тут же выполз из укрытия, облапил ведро пятернями — они уже стали больше Димкиных! — и прямо через край вылакал все, что осталось в ведре. Ни капельки на пол не пролил!

— Нет, — проворчал Чурачука, отдуваясь, — глазомер у тебя неважный. Тут, в ведре, три с половиной литра было — как раз норма. Но за водой все равно сходи. Пригодится. И мама наверняка похвалит!

Димка взял опустевшее ведро, забрал из кухни второе, тоже пустое, и вышел на терраску.

— Мам, у нас вода кончилась, — сказал он деловито. — Я пойду принесу?!

— Ну, давай, попробуй… — разрешила мама. Она, несмотря на сообщение деда Крюкова, все-таки не очень-то верила, что ее сынуля на самом деле перенес шестидесятикилограммовый груз от остановки до деревни. А два ведра воды — это тоже вес немалый, двадцать килограммов почти. Поэтому она даже перестала мыть посуду и понаблюдала за тем, как Димка вприпрыжку добегает до колодца, опускает в него ведро, приклепанное к цепи, крутит ворот, переливает воду в свои ведра и быстрым шагом возвращается домой. «Да, — подумала мама с гордостью, — как же он легко все это проделывает! Похоже, мальчик действительно очень окреп…»

— Спасибо! — сказала она, когда Димка внес ведра в дом. — Помог нам с бабушкой. Может, ты теперь станешь у нас, так сказать, «ответственным за водоснабжение»?

Наверно, если б мама сказала это как-нибудь по-другому, например: «Спасибо, Дима! Теперь каждый день будешь воду таскать!», то Лосев сильно пожалел бы о своем благородном поступке. Но значиться «ответственным за водоснабжение» — это кое-что. Звучит солидно. Поэтому у Димки даже настроение улучшилось. Правда, не слишком сильно. Все-таки стыд от футбольного проигрыша отчего-то не проходил.

Вернувшись в комнату, Димка по-прежнему стал думать о том, как обыграть эту вредную Галку-нахалку. Он даже под кровать не заглянул, потому что был уверен: Чурачука дрыхнет, вволю налакавшись воды. Однако божок не спал. Он высунул из-под кровати лопоухую башку — она уже размером с небольшой арбуз! — и с неожиданной участливостью спросил:

— Переживаешь? Из-за футбола?

— Да вроде бы… — кивнул Димка.

— Вот! — Чурачука назидательно поднял вверх указательный палец. — А все потому, что побоялся подраться с Хрюком. Ты испугался, что Галька своего кузена приведет и он вам либо игру испортит, либо просто по шеям надает. Поэтому принял эту нахалку в игру и согласился играть по ее правилам. А она, между прочим, в девчачьей футбольной секции занимается. То есть играет заведомо лучше вас, дворовых любителей, потому что ее специально учили. Так что на себя обижаться надо. Не испугался бы, сказал бы: «Ну, приводи своего братана!», набил бы морду Хрюку, а потом бы заставил играть в одной команде с Ванькой Помидором и Хрюком против вас четверых. Знаешь, какой был бы счет? 20:0, не меньше! Потому что Хрюк на поле силен только за счет наглости и хулиганства, а как игрок он — ноль без палочки. Но с набитой мордой он бы уже наглеть не посмел, а сестрица его стала бы бояться хорошо играть, потому что испугалась бы такого крутого, как ты.

— Так нечестно! — проворчал Димка. — Играть не интересно…

— А подсовывать вам в команду заведомо слабого игрока, такого, как Ванька, честно?