litbaza книги онлайнДомашняяБеседы с дочерью об экономике - Янис Варуфакис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 35
Перейти на страницу:

С момента возникновения рыночных обществ мы истребили две трети лесов планеты, кислотными дождями отравили озера, перегородили плотинами или повернули реки, увеличили соленость мирового океана, сделали более частыми засухи, погубили немало плодородной почвы, уничтожили множество видов животных и растений. В результате нарушилось равновесие в биосфере – а ведь только в ней мы можем обитать.

Но нам и этого мало. Мы увеличиваем выбросы в атмосферу, сжигая все больше угля и метана, так что климат начал меняться. На обоих полюсах началось таяние льдов, стал подниматься уровень мирового океана, и если не остановить изменение климата, то целым странам грозит исчезновение под водой.

Разве не прав был Агент Смит? Мы как вирус Эболы, который быстро размножается, торопясь убить организм, который его приютил.

Ты скажешь, и с полным правом, что Агента Смита не существует. Что он – порождение фантазии сценариста. Что это – попытка пробудить нашу совесть. Но это такой же значимый образ, как доктор Фауст или доктор Франкенштейн. Кристофер Марло и Мэри Шелли сочинили фантастические истории, чтобы предупредить нас об ужасах рыночного общества, которое тогда еще только зарождалось.

Такие предупреждения, в литературе, искусстве и кино, означают, что еще не все потеряно. Раз нас предупреждают, то мы можем измениться и не превратиться окончательно в эпидемию, в рак, в вирус, угрожающий самому существованию планеты.

Вирусы, опухоли или бактерии не обладают сознанием. А мы обладаем. Для нас сейчас самое время показать, что Агент Смит не прав. Но для этого мы должны научиться мыслить критически и посмотреть со стороны на самое грозное и катастрофическое наше создание: на рыночное общество, которое постепенно стало господствовать над нами, одновременно объявив войну планете Земля.

Рыночные общества появились, когда меновая ценность восторжествовала над жизненной ценностью. Я тебе уже рассказывал об этом подробно во второй главе книги. Мы с тобой увидели, как это торжество открыло ворота и несказанному богатству, и немыслимым бедствиям. Общество стало превращаться в большой механизм. Человечество стало производить множество невиданных товаров, которых раньше не было, но одновременно люди из хозяев машин превратились в слуг машин. А сейчас мы увидим, почему победа меновой стоимости поставила всю планету на грань экологической катастрофы.

Итак, лето. Внезапно над нашим домом на Эгине пролетают три пожарных самолета, направляющиеся в сторону Пелопоннеса. Мы всматриваемся, куда они летят, и видим: над горой Парнас поднимается и клубится черный дым. Вот он уже закрывает солнце. Вот уже темнота посреди бела дня, чего никогда раньше не было. Нам не нужно даже включать новости, чтобы понять, что прямо у нас на глазах происходит настоящая катастрофа.

Но все же. Ты знаешь, что эта катастрофа увеличила меновые ценности нашего общества? С точки зрения меновых ценностей пожар увеличил, а не уменьшил, количественное богатство нашего общества, если брать меновую стоимость в целом!

Это смешно и страшно, но это так. До пожара деревья не имеют вообще никакой меновой стоимости. Как и кукушки, зайцы и все животные и растения в этом лесу. Поэтому сколько бы ни сгорело деревьев, сколько бы ни осталось золы и пепла, сколько бы зверей ни погибло мучительной смертью от пламени и удушья, меновая стоимость вещей от этого ничуть не пострадает. Даже если сгорят соседние дома, их меновая стоимость не упадет: ведь все дома застрахованы, а государство поможет владельцам заново отстроиться. А что до воспоминаний жителей (как прекрасен был лес вокруг, и рамка с фотографией бабушки, гуляющей среди деревьев) – все это также не имеет, во всяком случае обычно не имеет, меновой стоимости, разве что жизненную ценность.

Напротив, пожарные самолеты, которые пролетали над нашим домом, потребляли авиационный керосин, который имеет большую меновую стоимость, и его потребление увеличило доход его производителю. То же и с бензином для пожарных машин, которые потребляют машины, пока мчатся к охваченному огнем лесом, пытаясь остановить уничтожение наших жизненных ценностей. Затем нужно восстановить сгоревшие дома, вновь соорудить поврежденные линии электропередач: уже все материалы, которые для этого потребуются, имеют меновую стоимость. Эта меновая стоимость возникла в огнях пламени и уже включена в национальный доход.

Теперь, я думаю, ты видишь суть проблемы. Рыночные общества признают исключительно меновую стоимость, которая решительно подчиняет себе жизненную ценность. Разумеется, и деятельность людей, производящих меновую стоимость, развертывается за счет людей, производящих лишь жизненную ценность.

Возьмем спорт. Некогда единственная польза от спорта была радость от игры, слава победы на Олимпийских состязаниях и хорошее самочувствие после тренировок. Но как только хорошие впечатления и медали стали приобретать меновую стоимость, спорт стал рыночным товаром, как в XVIII веке в Британии товарами стали труд и земля.

В наши дни все внимание людей приковано к телевизору. В телевизоре продается спорт для болельщиков, и сами спортсмены по телевизору продают, снимаясь в рекламе, все что угодно, от автомобилей до гамбургеров. Таким образом, меновая ценность золотой медали на Олимпийских играх или гола на Мундиале определяется меновой ценностью автомобилей и гамбургеров, которые спортсмен рекламирует телезрителям. Точно так же в XVIII веке меновая ценность полоски земли стала определяться меновой ценностью шерсти, состриженной с овец, пасущихся на этой земле.

При этом торжество меновой стоимости спорта подрывает жизненную ценность спорта. Чемпионы вынуждены, с целью увеличить меновую стоимость своих усилий, делать вещи, враждебные спортивной радости и пользе от спорта. Например, они продолжают борьбу, хотя их здоровье пошатнулось, и тем самым делают себя инвалидами. Или они тайно принимают стимулирующие лекарства, причем задолго до соревнований, чтобы во время контроля уже не были видны следы этих лекарств – тем самым они наращивают свою мышечную массу, но на всю жизнь подрывают свое здоровье. Одним словом, все, что привлекает общественное внимание и удобно для размещения рекламы, приобретает меновую ценность; но эта меновая ценность губительна для жизненной ценности, для самой человеческой жизни.

Телевизионное масштабирование меновых ценностей превратило олимпийские игры в гладиаторскую арену, на которой сталкиваются насмерть фармацевтические компании. Их достижения превращают спортсменов в перекачанные манекены. Это все идет во вред нашей культуре: телевизионный спорт, вместо того чтобы вдохновлять нас на спортивные занятия, превратился в реалити-шоу, в предмет общего любопытства на диване.

Не случайно Руперт Мердок, австралийский медиамагнат, сказал что-то запредельное: «Не бойтесь недооценить ум телезрителей: чем бо́льшими идиотами вы их считаете, тем больше денег заработаете». Иначе говоря, чтобы увеличить меновую стоимость вещи, нужно уничтожить ее жизненный смысл.

Но хуже всего приходится не телезрителям-идиотам, а природе. Торжество меновой стоимости не просто оглупляет культуру, но громит планету, которая только и дает нам жизнь. Представь, если космонавты превратят в помойку свой космический корабль. Но человечество делает то же самое последние триста лет: оно ищет только выгоды, извлекает из всего все больше прибыли, и так выгода уже властвует над душами и телами людей.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 35
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?