– Как это не хочешь? Сержант сказал – надо (!) – ты сразу же захотел учиться! Кто не учится – тот сортиры чистит. Всем все ясно?

В общем, много всего интересного. Не все нововведения радовали улан, но… многие были удачными и постепенно перенимались в остальных эскадронах, да хоть те же «курсы медработников».

Помогало и то, что Игорь получил колоссальную известность как боец. В конной рубке даже два-три убитых тобой противника – результат опытного ветерана. Пять-шесть – результат офицера или «новика»[32]из хорошей семьи, с которым с детства занимались лучшие воины. А вот когда убитых противников полтора-два десятка за один бой… Таких рубак на всю армию было несколько человек, и знали их поименно.

В боевых действиях наступил перерыв – вымотались все. Да и не только вымотались, шли очередные, достаточно бессмысленные переговоры. Бессмысленные потому, что война в Европе была только частью «Большого концерта». Главное же – это была не очередная войнушка, кои в Европе никогда не прекращались, а противостояние Франции (а также России и Австрии) и Англии (а также Пруссии и Северо-Германских государств).

Были и более мелкие союзники с обеих сторон, но все это не важно. Важно то, что у серьезных игроков были причины воевать. В частности, Россия ввязалась в войну не за какие-то абстрактные политические интересы, а за совершенно конкретные – Пруссия намеревалась поставить под свой контроль Прибалтику и Польшу.

«Допустить такое нельзя категорически – это даже хуже, чем в будущем, с базами НАТО под боком», – считал Игорь. Возможно, он столь остро воспринимал ситуацию потому, что сам в этом участвовал, – это частое явление. Все может быть.

Как бы то ни было, в боевых действиях обозначился перерыв, и сейчас не только усиленно подвозились припасы, но и лечились раненые и больные. Кстати, – потерь от болезней было больше, чем от ранений.

Вообще, попаданец с удивлением узнал, что начало кампании всех в Европе поразило – русские войска не воспринимались серьезным противником. Вроде и били уже европейцев, а вот поди ж ты… Ну а сейчас в головах европейцев складывалась непривычная картина – русские били «просвещенных европейцев». Били не только при своем численном преимуществе, но практически при любых раскладах.

По сути, несмотря на общую численность русских войск чуть более пятидесяти тысяч человек (включая больных и раненых) – не самая большая, ведь с обеих сторон воевало чуть ли не пятьсот тысяч, а вот все равно именно русские войска «играли первую скрипку» у союзников…

Потянувшись, сержант встал.

– Я в деревню, – сообщил он подчиненным. Послышались смешки ветеранов – в деревне у попаданца появилось аж две «любушки», и уланы откровенно посмеивались над любвеобильностью командира, ну и завидовали, чего уж…

* * *

– И ведь находит таких…

Андрей не смог подобрать слов и начал показывать жестами нечто гитарообразное, с преувеличенно тонкой талией, мимикой пытаясь показать нечто сладострастное и возвышенное одновременно.

– Эк ты морду корежишь, – подколол его пятидесятилетний ветеран с перевязанной рукой. Окружающие засмеялись…

– Ну дык, дядька Иван!

– Дык, дык, – передразнил Андрея ветеран, – ты на себя посмотри и на него. Так-то вы схожи мордально, но боярин у нас чистенький всегда – даже когда денщика общество не выделило! Да причесанный, подстриженный, ногти обрезаны, а не обкусаны, сморкается в платок… А на себя взглянь?

– Я один такой, что ли?! – возмутился кашевар.

– Не один, – согласился Иван, – мы все, почитай, такие, даже дворяне многие не отличаются. Просто на сержанта нашего глянешь – ну сразу видно, что роду хорошего, да обходителен… Ну чисто королевич какой из сказки! А на тебя… да и на остальных глянешь – ну вояка, этого не отнять. Но уж не королевич, скорее пастушонок бывший, навоз еще не отвалился.

– Га-га-га! Вот дядька Иван сказанул!

– Так что не завидуй, – наставительно сказал ветеран, – коль хотиш, чтобы и на тебя девки вешались, так причепурься да манеры дворянские перенимай.

– Уу… тяжко это, – приуныл веснушчатый Андрей.

– Тогда и не жалься.

* * *

– Тимоня, поедешь со мной, – скомандовал попаданец, и подчиненный с радостью побежал седлать коней. Где-то с год как «общество» выделило ему неофициального денщика, несмотря на то, что по штату не полагалось.

Да, не совсем законно, но разве законно то, что сержант, по сути, командует ротой, взвалив на себя чужие обязанности? Да кто хирург в эскадроне?[33]Боярин… Обязанностей хватает, так что тратить еще и время на чистку сапог, обуви и полирование всевозможных пряжек и пуговиц просто некогда.

Положив одну ногу на седло (ну привычка такая появилась, что ж делать?), попаданец пересчитывал деньги в кошеле, пытаясь сообразить – на что же их хватит. И не стоит обвинять его в идиотизме! Деньги-то чеканят разные страны – с разным весом и содержанием благородных металлов. Да стираются они со временем – и это тоже влияет на стоимость. Ну а когда у тебя в кошельке трофеи из дюжины стран…

Вообще-то средства у него были, на сохранении. Была здесь, оказывается, такая услуга – деньги в казначейство под опись сдавать. Ну и сдавал через румянцевских приближенных, чтоб с гарантией. Было там сейчас больше восьмиста рублей, ну а себе оставлял всевозможный неликвид.

– Боярин, в трактир заедем? – просительно протянул Тимоня – молодой щекастый парень блондинистой расцветки, на редкость жизнерадостный и обаятельный, но изрядно бестолковый в быту и вечно влипающий в какие-то истории. – Пивка бы…

– Заедем, заедем, только смотри, чтоб к колбасам не тянулся.

Денщик смущенно потупился, он уже не раз дристал из-за своей любви вкусно пожрать. Немецкие же колбасы… Брендом это станет потом, а сейчас немалая их часть делается из несвежего мяса, которое нельзя пустить на нормальные блюда.

Деревушка… Вообще-то она считалась городом, но сотня домов… Несерьезно, в общем. Так вот, деревушка была достаточно грязной и запущенной, никакого знаменитого немецкого «орднунга» и вымытых с мылом улиц не наблюдалось[34]. Ну, этому выходец из будущего давно уже не удивлялся – то ли мир совсем уж параллельный, то ли книги много врали, то ли он не те книги читал….