земли. Повернули налево в коридор, ведущий во двор. Но уже на выходе – процедура оказалась непростой, дверей было целых три! – произошло непредвиденное. Охранник, ведавший дверями, вдруг остановил движение наружной двери, а из второго коридора торопливо вышли трое, в таких же точно костюмах, что Соболев с Горшиным, двое охранников и офицер – майор внутренних войск. По напряженной спине Тараса Матвей понял, что тот утратил контроль над ситуацией. Мелькнула догадка: за Ариставой послана делегация настоящих «фискалов» и по невероятной случайности их пути перекрестились.

– Стойте! – махнул рукой майор, в то время как спецы в штатском умело блокировали все коридоры, входы и выходы, а охранники достали оружие.

Капитан и врач, сопровождавшие группу освобождения, поглядели друг на друга, на Горшина с Матвеем, но не двинулись с места, как и санитары, катившие тележку с Ариставой. Тарас продолжал контролировать их действия в пси-контакте.

Пришло время действовать, понял Матвей и начал движение.

Противников было девятеро плюс охранник в будке на выходе, из них четверо – тренированные специально и трое в штатском с неизвестной, но наверняка серьезной подготовкой. Их Матвей оставил напоследок, решив понаблюдать за тем, как они поведут себя во время поединка.

Если кто и ожидал от него каких-либо попыток сопротивления, так только майор охраны, не тешивший себя надеждой тройного численного превосходства. Но его-то как раз Матвей и «вырубил» первым, на полупрыжке, с разворотом вправо, нанося удар точно в подвздошье. Майор, мужик лет тридцати с небольшим, отключился, успев лишь вытащить табельное оружие – «макаров» девяносто второго года выпуска. Приземлившись посреди охранников возле третьего «фискала», в штатском, Матвей «взорвался» – нанес одновременный удар всем троим, не особенно заботясь о сохранности ребер противников. Это был нестандартный ка-но ката в исполнении «импоссибл», с удлинением удара – при расчленении плечевого сустава, с выплеском энергии, и все три могучих молодца грохнулись о стены коридора, сбитые с ног, как кегли. Еще одного штатского Матвей достал в подкате, выбив ногой пистолет и тут же второй угодив в подбородок. А когда вскочил, увидел на уровне глаз зрачок мини-автомата («салих», 5,56 мм): оставшийся на ногах последний штатский оказался проворнее своих коллег.

И тут в схватку вступил Горшин.

От места, где он стоял, до «фискала» с автоматом было не меньше пяти-шести метров, и тем не менее его «выдох руки» – резкий толчок ладонью, погнавший тугой, узконаправленный порыв ветра, достиг цели! Автомат от этого невидимого удара вылетел из руки штатского, и, пока тот находился в шоке от происшедшего, Матвей достал и его, уложив на пол с первого выпада.

Оставался еще охранник у двери, но им тоже занялся Горшин, придавив тяжелым взглядом до состояния ступора. Он же сам и открыл двери, пропустив санитаров с тележкой.

Погрузка в «рафик», стоявший на эстакаде, прошла без инцидентов. Лишь когда они выезжали за ворота, от центрального входа донесся крик, а в кустах слева задребезжал звонок – здесь действительно находился скрытый пост наблюдения за периметром центра.

Ехали, вернее, мчались недолго, минут десять, не говоря ни слова. Быстро переоделись в свою обычную одежду. Затем в каком-то глухом дворе перегрузили Ариставу в специально оборудованный фургон с надписью: «Хлеб», пожали шоферу руку и вышли со двора на тихую улочку, где их ждала черная «Волга» с затемненными стеклами. Горшин сел за руль, Матвей примостился рядом. Только теперь он позволил себе расслабиться, да и то не полностью, учитывая возможности соседа, продемонстрированные им в ходе операции. Тарас покосился на него, по губам скользнула понимающая усмешка.

– С почином, ганфайтер. Могу определенно сказать, что я в вас не ошибся. Мастера такого класса встречаются очень редко, «Чистилищу» повезло, что вы с нами.

– Не знаю, – глухо отозвался Матвей. – Еще до конца не определился. Есть кое-какие вопросы.

– Я готов ответить. Кстати, действовали мы без санкций руководства «Чистилища». Вернее, вразрез с их инструкциями. Нам было предписано Ариставу убрать, чтобы не заговорил.

Матвей присвистнул.

– Вот именно. Поехали куда-нибудь. Можно и ко мне, если не возражаете, живу я в районе Щелкова.

Матвей подумал и согласился. Признание Горшина его ошеломило. Ехали сорок с лишним минут, не обращая внимания на посты ГАИ: у «Волги» был «крутой» номер – четыре шестерки и три буквы М, означавшие ее принадлежность к властным структурам.

Тарас жил в собственном доме на окраине нового массива, в зеленой зоне Щелкова. Дом был окружен лесом, а обрабатываемый участок с плодовыми деревьями и огородом не превышал пяти-шести соток, зато был тщательно ухожен и содержался в идеальном порядке, как и дом недавней постройки, больше смахивающий на коттедж финской планировки. В доме было пять комнат и кухня, но Тарас их не показал, проводив гостя в большую гостиную, от убранства которой Матвей буквально обалдел. Выполненная в готическом стиле, она представляла собой, по сути, каминный зал в каком-то рыцарском замке с великолепной коллекцией старинного оружия и лат.

Соболев подошел к стене, задрапированной сине-фиолетовым бархатом, снял с подвески длинный обоюдоострый меч, с восхищением оглядел рукоять, тускло блеснувший клинок. По желобку клинка вилась затейливая вязь старинных русских букв, складываясь приблизительно в такие слова: «Не обнажаша напрасно».

– Тринадцатый век, – сказал Тарас, наблюдая за гостем. – Меч русского князя Волеслава.

Матвей крутанул меч красивым кистевым вывертом, так что тот с шипением разрезал воздух, вложил в ножны и повесил на место. Проговорил словно извиняясь, с улыбкой:

– Я не мастер кэндо, но всегда тяготел к холодному оружию, особенно к мечу.

– Наследственность тяжелая, – пошутил Тарас, приглашая гостя сесть. – Мастер не мастер, а держишь меч профессионально. Что будем пить?

– Кофе, если можно.

Горшин кивнул и вскоре принес на подносе чашки из тонкого китайского фарфора и турку, разлил кофе по чашкам. Сели в старинные, из темного дерева, кресла.

– Итак?

Матвей отхлебнул глоток ароматного напитка.

– Кто вы? Я имею в виду, что обыкновенный человек не владеет внушением в такой мере, как вы. Это первое. Второе: что такое Внутренний Круг? Вы упоминали этот термин, называя