только мастерами боя, но и суггесторами исключительно высокого класса, экстрагипнотизерами, так сказать. А «Чистилище» еще раз подтвердило свое реноме мощной разветвленной организации со своими отделами разведки, организации и планирования. Нет сомнений, что в его руководство входят высокопоставленные работники из нашей конторы.

– Плюс им, минус нам. Но я не понял насчет мистики. Что, гипнотизеров такого уровня не существует?

– В том-то и дело, что их мало и все они известны, в основном как врачи или исследователи. По нашим досье, на территории СНГ таких специалистов всего трое, но ни один из них, естественно, в похищении Ариставы не участвовал. Но и они, скорее всего, не смогли бы показать такую силу, какую показали «чистильщики», а это уже за гранью нормальных человеческих способностей.

Директор ФСК пшикнул в стакан содовой из сифона, выпил залпом.

– Натрави на это дело науку, да и со специалистами надо переговорить, вдруг они знают, кто проявлял такие способности.

Владимир Алексеевич снова закурил.

Зазвонил телефон. Панов снял трубку, покосился на собеседника, буркнул:

– Не сплю. – Показал пальцем на трубку: – Медведь.

Владимир Алексеевич кивнул, встал из-за стола, подошел к окнам и курил до тех пор, пока разговор Панова с начальником ГУБО, состоящий в основном из коротких фраз и междометий, не закончился.

– Все уже знают о нашем проколе, – сказал директор с мрачным неудовольствием. – В том числе и генпрокурор. Михаил Юрьевич имел с ним неприятный разговор. С чего это он так занервничал, наш уважаемый Вадим Борисович? Неужто боится попасть в черные списки «чистильщиков»?

Начальник Управления «К» погасил сигарету.

– Знать бы их информатуру… Ну так я пойду, Иван Сергеевич? Утром представлю план опермер. Нам бы только внедрить в «Стопкрим» своего агента, остальное – дело техники.

Директор не ответил, вспоминая заверения Ивакина, что он выделил в распоряжение «губошлепов» лучшего работника. Что-то не видно и не слышно этого работника, а время идет. Когда же он начнет действовать?

Катран – это глубоко законспирированное заведение типа игорного дома «а-ля русская рулетка», наркобара или явки, где собираются столпы делового мира – цеховики финансовой элиты, банкиры, кооператоры, бизнесмены, мафиози, главари крупных рэкетирских «фирм», воры в законе, встречаются также оперативные работники высших эшелонов силовых министерств, руководители разных рангов со своей агентурой. Катран – это конспиративная нейтральная территория, где по негласным законам все встречающиеся не ведут друг против друга никаких войн и хитрых игр, кроме карточных, рулетки или бильярда. Катран – это своеобразный срез общества, отлично характеризующий отношения властных структур во всей их многосложности и противоречивости.

Московский катран, вернее, общероссийский по масштабу отвечал данной характеристике с избытком: в нем встречались крестные отцы Купола – новой организации, объединяющей мафию и коррумпированную часть чиновников госаппарата. Власть этой организации была уже столь велика, что могла оперировать финансами, ресурсами, сырьем, исполнителями, судьбами коллективов и отдельных личностей на уровне такой мощной структуры, как военно-промышленный комплекс. На очереди было сращение Купола и с этой организацией, тем более что в его руководство входили офицеры высшей военной элиты. Степень этатизма – активного вмешательства государства в жизнь общества – достигла критической отметки, соответствующей началу эры сталинизма, разве что было это не столь заметно из-за поднявшегося уровня благополучия сограждан. Ни МВД, ни даже Федеральная служба контрразведки не владели полной информацией о деятельности Купола и уже поэтому не могли работать против нее эффективно. Лишь легендарный «Стопкрим» решился бросить вызов госгангстерам, встряхнуть устоявшиеся отношения, и очередное совещание Купола было посвящено этому обстоятельству.

Руководителей Купола было пятеро: один президент и четыре директора. Лишь президент, молодой, стройный, красивый, гибкий, ощутимо сильный, имеюший право решающего голоса, сменивший на этом посту прежнего крестного отца, не имел клички – все звали его, несмотря на молодость, Георгием Георгиевичем, – остальные носили имена по принадлежности к тем кабинетам, которыми руководили в официальной жизни: Летчик, Банкир, Мэр, Шериф.

Летчик, бывший замглавкома ВВС, работал в Генштабе Министерства обороны, был там вторым лицом и самым молодым генералом, получившим звание в возрасте двадцати девяти лет; весной ему исполнилось тридцать. В Куполе он «курировал» работу военно-промышленного комплекса, а руководимый им клан контролировал до пятидесяти процентов акций ВПК.

Банкир отвечал за финансово-кредитную политику Центробанка, а также – чего никто из его подчиненных и членов правительства не знал – был главным хвамачманитором мафии, то есть объединял и координировал сеть ее банков.

Мэр, естественно, работал в мэрии столицы и одновременно был главным координатором Купола по связям с другими подобными организациями в СНГ и во всем мире. А его клан контролировал всю торговлю в Москве и других крупных городах России, кроме разве что торговли наркотиками, контролируемой «юго-западной» группировкой чечено-таджико-узбекской мафии.

Шериф, будучи «шпилевым генералом», то есть куратором силовых министерств, добрался до Генеральной прокуратуры, а посему имел особый статус дженерози – генерала внутренней разведки, то есть был вторым лицом в Куполе, хотя явно метил в первые. Глядя на его интеллигентное, умное лицо с доброй складкой губ, не верилось, что он способен не только на выстрел в лицо, но и на удар ножом в спину. Выражаясь фигурально. Но был он куда более масштабной фигурой, чем остальные директора.

Все они, разные по возрасту, опыту, характеру, физическим и психическим параметрам, сходились в одном – жажде власти.

Кроме пятерки Купола, на совещании присутствовал Хасан Ибрагимов, руководитель секьюрити – службы охраны и безопасности, которому Георгий Георгиевич доверял почти как себе, хотя предпочитал критиковать любой его шаг. Именно поэтому главный секьюрмен врагов среди коллег не имел. Официальным местом работы Ибрагимова, по званию – майора, было Управление «Т» Федеральной службы контрразведки, но об этом знал только Шериф. И Георгий Георгиевич.

Совещание началось со сводки незаконченных или неудавшихся операций и перечисления виновников неудач. По сравнению с прошлым кварталом процент «нормального баланса» – соотношения удавшихся дел к срывам в результате действия сил охраны правопорядка остался прежним, но возрос процент провалов по вине «Стопкрима». «Чистилище» набирало очки и становилось второй силой в государстве после Купола. С ним теперь приходилось если и не делиться, то считаться, что снижало эффективность работы и