Что же касается Украины, Дона, Кубани, Терека, то против признания полной их самостоятельности определенно высказывались генерал Деникин и Особое совещание. Считая, что указанные части государства Российского должны будут получить широкую автономию, мы все боролись против домогательств расчленять Россию и создавать новые «суверенные» государства.

За эту политику нас многие упрекали. Даже многие из тех, которые были против расчленения России, говорили, что эта прямолинейная политика неразумна; что надо идти на соглашения, лишь бы объединить все силы для борьбы против большевиков; что для возрождения России не будут опасны никакие обещание генерала Деникина и что Россия, когда придет время, во всем разберется, и каждый будет поставлен на свое место. Но генерал Деникин на это не шел, говоря, что это путь опасный, нечестный и недопустимый.

Торговля и промышленность. Что касается промышленности, то, конечно, не было ни времени, ни возможности ее наладить как следует. Ограничились лишь тем, что все, что можно было, приспосабливали для обслуживания армии, флота и железных дорог.

Серьезные упреки делались относительно того, что не сумели добиться большой добычи угля в Донецком бассейне и подачи излишка угля к портам. Эти обвинения действительно справедливы, но финансовые затруднения не позволили идти на установление цен за уголь в том размере, как на этом настаивали углепромышленники.

С правильным разрешением вопросов торговли мы совсем не справились. Обстановка была крайне сложная. Дон, Кубань и Терек окружили себя таможенными рогатками и пропускали через них беспрепятственно только грузы, предназначаемые на довольствие армии и ее надобности и все проходящие через их районы транзитом. Все же, не предназначавшееся непосредственно для армии, правительства Дона, Кубани и Терека соглашались выпускать за свои пределы только на товарообмен.

На этой почве возникало много трений и недоразумений. Получались иногда самые невероятные положения. Кубань была полна хлебом и другими продовольственными продуктами, а население прилегавшей к ней Черноморской губернии, в некоторые периоды, буквально голодало; бывали случаи, когда нам приходилось посылать поезда с продовольствием с Кубани в Черноморскую губернию в сопровождении военной охраны, чтобы продовольствие не было задержано таможенной заставой.

Создавшееся положение особенно тягостно отражалось на правильном разрешении вопросов внешней торговли. Генерал Деникин и Особое Совещание не считали возможным допустить, чтобы каждое из казачьих правительств вело самостоятельную внешнюю торговлю. В результате же получалось то, что на их территориях имелось неиспользованным большое количество хлеба и сырья, а управление торговли и промышленности не могло подать к портам, находившимся в ведении командования армии, продукты, которые можно было бы направить за границу для получения столь необходимой валюты или для товарообмена.

Но кроме того, и Особое совещание, отвергая первоначально принцип свободной внешней торговли и желая ее монополизировать в руках правительства, с этим вопросом не справилось.

Только осенью 1919 года, убедившись, что казенный аппарат не может как следует наладить внешнюю торговлю и товарообмен, решили объявить свободу торговли, отчисляя за вывозимые товары известный процент в валюте в пользу государственной казны.

В связи с вопросом о внешней торговле неоднократно поднимался вопрос о предоставлении нашим союзникам различных концессий. Сторонники концессий указывали, что это единственный способ получить значительные средства в иностранной валюте; что это экономически затянет союзников в русские дела и они будут более решительно помогать в деле свержения советской власти и установления в России порядка.

Генерал Деникин определенно был против концессий, считая, что он не имеет права связывать будущее всероссийское правительство какими-либо долгосрочными обязательствами и заниматься распродажей России по частям. Только в декабре 1919 года генерал Деникин, с большой неохотой, дал согласие на предоставление союзникам концессий на эксплуатации лесов в Черноморской губернии. Но это предположение, вследствие развернувшихся событий, не было осуществлено.

Гражданская администрация в тылу. Генерал Деникин постоянно требовал, чтобы на подбор администрации обращалось самое серьезное внимание. Требовалось, чтобы в распоряжении начальника управления внутренних дел были заранее намеченные кандидаты на должности начальников губерний и уездов, которых можно было бы посылать на места немедленно по освобождении районов от власти большевиков.

Но для занятия этих должностей не было много охотников, а потому выбор был очень мал. Надо признать, что среди назначенных начальниками губерний, а особенно начальниками уездов, оказалось много совершенно неподходящих и несоответствующих лиц.

Плохой подбор служащих и ничтожное жалованье, дававшееся им и обрекавшее их на полунищенское существование, привело скоро к тому, что среди младших служащих стали процветать взятки и поборы с населения. А это, естественно, способствовало развалу тыла и возбуждало население против администрации.

Контрразведка. Задача органов контрразведки, бывшей в подчинении штабу главнокомандующего, заключалась: в аресте большевистских агитаторов и видных большевистских деятелей, оставляемых большевиками в районах, которые они принуждены были очищать при наступлении нашей армии; в производстве предварительного дознания относительно тех местных жителей, которые во время господства большевиков в данной местности своей деятельностью особо способствовали укреплению советской власти; в аресте в войсковых районах вновь проникавших туда большевистских агентов. В приморских пунктах органы контрразведки обязаны были наблюдать за всеми въезжающими и выезжающими, вылавливая и передавая следственным властям большевистских агентов.

Деятельность органов контрразведки вызывала не только серьезные жалобы, но и всеобщее возмущение.

На службу в контрразведку, нормально, шел худший элемент, а соблазнов было много: при арестах большевистских деятелей обыкновенно находили много награбленных драгоценностей и крупные суммы денег; так как ответственным большевистским деятелям грозила смертная казнь, то за свое освобождение многие из них предлагали крупные взятки; за получение разрешения на выезд за границу многие также предлагали крупные суммы. Наконец, вообще характер деятельности органов контрразведки открывал широкое поприще для всевозможных злоупотреблений и преступных действий.

Многие из членов контрразведки были отданы под суд, но общее мнение было, что это дела не изменило и грабеж, и взяточничество среди членов контрразведки продолжали процветать.

Особое совещание несколько раз возбуждало перед главнокомандующим ходатайство о передаче функций контрразведки в уголовно-разыскную часть управления внутренних дел, состав чинов которой (преимущественно судебного ведомства) в значительной степени гарантировал честное отношение к делу.

Но штаб главнокомандующего доказывал, что без органов контрразведки он обойтись не может, и дело осталось без изменения до конца. Суровые же меры, которые генерал Деникин требовал применять по отношению к преступным элементам контрразведки, ни к каким положительным результатам не привели.