Глава Дворца Тасюэ Минъюэ Лоу[282.3] с каменным выражением лица сказала:

— Она ошиблась. Давайте притворимся, что мы ничего не слышали.

Ма Юнь, как человек доброжелательный и любезный, дважды произнес примирительное «а-а!» и, расплывшись в улыбке, замолчал.

Однако лица настоятеля храма Убэй Сюаньцзина, уважаемых заклинателей из Дворца Хохуан и Храма Шанцин выглядели не лучшим образом. Но даже сложенные вместе выражения лиц всех этих людей и вполовину не могли сравниться с мрачным лицом Цзян Си.

Хотя он ничего не сказал, однако был явно оскорблен этим «во главе со мной» из уст какой-то девчонки. Бесстрастно поглаживая свой перстень главы, Цзян Си тяжелым взглядом уставился на эту наглую девицу.

Та же, наслаждаясь всеобщим вниманием, вдохновенно продолжила:

— Сейчас каждый выскажет свои мысли и предположения, а потом мы вместе их обсудим, что в этом плохого?

Сюэ Мэн вспыхнул так, что искры брызнули во все стороны:

— Если хочешь рассказывать сказки, делай это дома. А в наших землях не выступай, мелкая тупица!

— ?..

Девушка замерла в изумлении, а затем в один миг ее глаза наполнились слезами. Повернув голову, она посмотрела на старших соучеников и дядюшек-наставников из Палаты Цзяндун и, всхлипнув, заныла:

— Он… он такой неразумный, он обругал меня... хнык-хнык… у-у-у… я ведь даже еще ничего такого не сказала, почему он такой злой…

Цзян Си: — …

Минъюэ Лоу: — …

Настоятель Сюаньцзин: — …

Кто-то из толпы тихо прошептал:

— Можно считать это концом Палаты Цзяндун…

— Кто эта девка? Она хуже Хуан Сяоюэ…

Стоявший в этой толпе Мэй Ханьсюэ потер нос и со смехом сказал:

— Разве можно ее сравнивать с Хуан Сяоюэ? Девочка, по крайней мере, выглядит неплохо.

Плач этой дурочки так взволновал одного из ее старших соучеников, больше похожего на изнеженного ученого, чем на воина, что сначала он принялся утирать ей слезы своим платком, а потом повернулся к Сюэ Мэну и холодно сказал:

— Чего и следовало ожидать от ученика недообразцового наставника Чу и младшего брата недообразцового наставника Мо.

В такой момент упоминать при Сюэ Мэне Чу Ваньнина и Мо Жаня было все равно что потрогать чешуйку под шеей дракона. После такого разве мог он сдержаться?

Сюэ Мэн опасно сощурился. Как назло, тот парень все еще не понимал, к чему все идет и, открыв свой рот, с ядовитым сарказмом бросил:

— Ты всего лишь ученик преступника, брат монстра, так с какой стати строишь тут из себя благородного воителя?

Не успели последние слова сорваться с его губ, как свет отразился от лезвия Лунчэна, приставленного к его шее! Все вокруг замерли.

Этот человек и подумать не мог, что Сюэ Мэн зайдет так далеко, но когда за холодным сиянием меча он увидел ледяной взгляд Сюэ Мэна, рассудок почти оставил его. Его и без того бледное лицо стало белее бумаги, и хотя он и замер с открытым ртом, но в итоге так и не осмеливался даже голоса подать.

— Да, я благородный воитель. Разве нельзя мне быть благородным?

Сюэ Мэн слегка коснулся кончиком меча его шеи, но из-за того, что его руки дрожали от гнева, ему с трудом удавалось контролировать свои силы, так что в итоге он все же слегка порезал кожу этого человека и лезвие его сабли вмиг окрасилось кровью.

— А вот ты кто такой? Что ты о себе возомнил, ничтожество? Думаешь, можешь заявиться на Пик Сышэн и хамить мне?

Увидев пылающего яростью Сюэ Мэна, Сюэ Чжэнъюн наоборот слегка поостыл и самым твердым и тяжелым тоном попытался его приземлить:

— Мэн-эр, сядь.

Сюэ Мэн резко обернулся:

— Неужто я должен позволить им говорить все это?!

Сюэ Чжэнъюн: — …

Сюэ Мэн отвел взгляд от отца и свирепо уставился на тех, кто посмел, перешептываясь, глазеть на него. Его грудь тяжело вздымалась и ему пришлось приложить все силы, чтобы поддерживать хоть видимость спокойствия. Дрожащим от возмущения голосом он сказал:

— Действительно, это слишком странно и даже нелепо. Ради чего столько лет на этом «беспринципном» Пике Сышэн все, от ученика до старейшины, ноги стирают, бегая повсюду? Ради славы и выгоды? Ради богатства? Ради запретных техник? — высоко поднятый Лунчэн засверкал словно снег на солнце. — Господа бессмертные, праведные защитники справедливости, выдающиеся герои, главы, – казалось, каждое падающее в толпу слово рассекает маски на лицах собравшихся здесь людей. — Я спрашиваю вас… — глаза Сюэ Мэна покраснели от ярости. — Двадцать лет назад, когда Учан чуть не превратился в город-призрак, где вы все были? Пятнадцать лет назад, когда в Нижнем Царстве случился Небесный Раскол и из десяти жилых домов девять опустели, где вы все были? Три года тому назад, когда вновь раскололись небеса над Цайде, когда нечистые силы вырвались на волю, когда голодающие люди лишились домов, где вы все были?

Его глаза немного увлажнились, но глубокий голос был таким же ледяным и безжалостно непреклонным:

— Сколько раз за эти годы Нижнее Царство молило вас о помощи и милосердии, помогло ли нам это? Какую плату тогда требовала Духовная школа Жуфэн за помощь в избавлении от нечисти? Беженцы из Нижнего Царства недоедали, у них и на хлеб денег не было, так на какие шиши они могли пригласить вас, милосердные господа?

Кто-то из собравшихся в зале людей даже немного устыдился и слегка покраснел, кто-то задумчиво склонил голову, а кто-то просто предпочел вылить всю грязь на головы исчезнувшей Духовной школы Жуфэн:

— Верно, Духовная школа Жуфэн уже тогда показала свое черное нутро, но к нам это не имеет никакого отношения. Моя школа тоже берет деньги за изгнание демонов, но это всего лишь несколько сотен серебряных монет. Молодой господин Сюэ, не надо пытаться одним бамбуковым шестом перевернуть всю лодку.

— О, всего лишь несколько сотен серебряных монет? — Сюэ Мэн вдруг зло рассмеялся. — Господин даос, а кто-то из вас хоть раз посещал отдаленные поселения Сычуани?

— …

— Если вы отправитесь на юг, то наверняка увидите город-призрак Фэнду[282.4], но лучше доберитесь до подножия горы Эмей[282.5] и сами полюбуйтесь на то, как живут там люди, а потом уже возвращайтесь ко мне и рассказывайте про «всего лишь несколько сотен серебряных монет».

Настоятель Сюаньцзин вздохнул:

— Молодой господин Сюэ, этот старый монах понимает вашу боль, — сделав паузу, он попытался поменять тему. — Однако, несмотря ни