не видеть, в чем крылась главная слабость империи. Поэтому он решительно встал на путь Цезаря и Клавдия в провинциальной политике, широко раздавая права гражданства провинциалам, особенно жителям наиболее романизованных областей Запада. Так, многие испанские и галльские общины получили при нем права латинского гражданства. Лица же, отправлявшие в этих городах магистратуры, по истечении своих полномочий получали римское гражданство. Но император не остановился на этом. В 73—74 гг. он вместе с Титом принял на себя звание цензора и составил новые списки сенаторов и всадников. В оба сословия было включено много граждан из провинций, преимущественно западных. Ряд лиц получил звание патрициев. Эта мера имела огромное принципиальное значение, так как означала расширение правящего класса за счет внеиталийских элементов и тем самым расширение социальной базы империи. С этого момента императорская власть переставала быть выразительницей интересов только армии и маленькой группы италийских рабовладельцев: она становилась органом классового господства всех рабовладельцев Средиземноморья.

Конечно, не следует слишком переоценивать здесь роли Веспасиана. Уже некоторые из его предшественников частично становились на этот путь (в особенности Клавдий). Заслуга Веспасиана была в том, что он первый начал проводить эту политику решительно и последовательно, показав дорогу своим преемникам.

Точно так же не следует преувеличивать степени сознательного предвидения в политике Веспасиана. Ведь он, в сущности, действовал в силу необходимости, и иного пути перед ним не было. В сенате при его воцарении число представителей старой знати было уже очень невелико (13— 15 %). Он нашел оба правящих сословия совершенно ослабленными и дезорганизованными эпохой террора и гражданской войны. Совершенно естественно, что их нужно было укрепить за счет каких-то новых здоровых элементов. Где их можно было найти? Конечно, только в провинциях. Таким образом, для Веспасиана не было выбора. Всякий хороший администратор на его месте не мог бы поступить иначе. Веспасиан был только хорошим администратором, но отнюдь не гением.

Из вышесказанного следует, что у Веспасиана должны были сложиться отличные отношения с обновленным сенатом. Так оно и было во второй половине его правления, равно как и в правление Тита. Но в начале царствования остатки республиканской оппозиции еще держались в сенате. Вождем ее являлся Гельвидий Приск. Он вел себя настолько вызывающе по отношению к Веспасиану, что тот приказал его выслать, а затем казнить. В связи с этим находилась высылка из Рима в 72 г. философов стоической и кинической школ, являвшихся идейными выразителями республиканских настроений.

По-видимому, желая воздействовать на общественное мнение в желательном ему направлении, Веспасиан учредил школу греческой и латинской риторики с оплатой преподавателей из государственных средств. Тем самым в Риме было положено начало высшему государственному образованию.

Внешняя политика Веспасиана была тесно связана с задачей внутреннего укрепления империи. Восстание Цивилиса показало все значение рейнской границы. Поэтому римская полоса на правом берегу реки была несколько расширена. Область между верховьями Рейна и Дуная (так называемые agri decumates)[434] была присоединена к империи и заселена галлами. Военная дорога соединила лагерь, находившийся на территории нынешнего Страсбурга, с Рецией. Дунайская граница в Мезии и Паннонии также была обеспечена системой военных лагерей.

Восстание Аникета в Трапезунде вызвало оживление римской политики на Черном море: римские гарнизоны и сторожевые посты появились на восточном побережье и в Иберии.

Из финансовых соображений Веспасиан отменил свободу, дарованную Ахайе Нероном, и снова обратил ее в провинцию.

Ряд вассальных и автономных государств в Малой Азии был присоединен к империи. При Веспасиане началось новое наступление римлян в Британии, продолжавшееся при его преемниках.

Престарелый император умер летом 79 г. Обычный юмор не покидал его до последней минуты. Заболев, он сказал: «Увы, я, кажется, становлюсь богом...» Почувствовав приближение конца, Веспасиан с трудом приподнялся и со словами: «Император должен умирать стоя», — упал на руки окружающих.

Веспасиан был первым из римских императоров, кто, придя к власти, оформил все свои права единым конституционным актом. Так называемый закон об империи Веспасиана дошел до наших дней в виде надписи. В нем, в частности, говорилось: «...И пусть ему будет дозволено заключать союзы с кем он захочет так, как это было дозволено божественному Августу, Тиберию, Юлию Цезарю Августу и Тиберию Клавдию Цезарю Августу Германику (1). И пусть ему будет дозволено созывать сенат, вносить предложения и брать их обратно, проводить сенатусконсульты путем внесения предложения и голосования так, как это было дозволено божественному Августу, Тиберию, Юлию Цезарю Августу и Тиберию Клавдию Цезарю Августу Германику. И пусть когда, согласно его воле и авторитету, по его приказу или поручению, или в его присутствии будет собираться сенат, он во всех делах будет иметь и сохранять те же права, как если бы заседание сената было назначено и имело место по закону. И пусть те из магистратов, которым он препоручит гражданскую власть, военное командование, надзор за каким-нибудь делом, совершающимся для сената и римского народа, и те, кому он даст или обещает свою поддержку на выборах, принимаются в расчет в экстраординарном порядке. И пусть ему будет дозволено раздвигать и расширять границы померия, как он будет считать лучшим для общего блага, так же как это было дозволено Тиберию Клавдию Цезарю Августу Германику. И пусть все то, что он сочтет нужным сделать для пользы и величия государства из дел, касающихся богов, людей, государства и частных лиц, он имеет власть и право совершить и исполнить, как имели их божественный Август, Тиберий, Юлий Цезарь Август и Тиберий Клавдий Цезарь Август Германик[435]. И пусть на основании тех законов и плебисцитов, которыми было установлено, чтобы божественный Август, Тиберий, Юлий Цезарь Август и Тиберий Клавдий Цезарь Август Германик не подлежали ответственности, по тем же законом будет освобожден (от ответственности) и император Цезарь Веспасиан. И все то, что по какому-нибудь закону или рогации дозволено было божественному Августу, Тиберию, Юлию Цезарю, Тиберию Клавдию Цезарю Августу Германику, пусть будет дозволено и императору Цезарю Веспасиану Августу. И пусть то, что до внесения этого закона было сделано, исполнено, предписано, приказано императором Цезарем Веспасианом Августом или кем-нибудь по его приказанию или поручению, все это будет так же законно и незыблемо, как если бы было совершено по приказу народа или плебса. Если кто-нибудь в связи с этим законом сделает что-либо против законов, рогаций, плебисцитов, сенатусконсультов или не сделает в связи с этим законом того, что следует сделать по закону, рогации, плебисциту, сенатусконсульту, то да не будет это вменено ему в преступление; и пусть он из-за этого не будет должен дать что-либо