за что он получил Золотую Звезду Героя. А вторую такую звезду ему вручили за классическую операцию по разгрому Квантунской армии милитаристской Японии на Дальнем Востоке. После войны командовал Дальневосточным, Уральским, Ленинградским и Московским военными округами. Но самое главное – он родоначальник Ракетных войск стратегического назначения. Прокомандовал ими почти десять лет, являясь главнокомандующим РВСН – заместителем министра обороны СССР. События 1937–1938 годов в отношении военачальников обожгли и его жизнь. В личной беседе он рассказывал, как работал грузчиком на Волге – носил четырех-, пятипудовые мешки. «Вот поэтому у меня и такие ноги», – говорил он. А ноги у него действительно были мощные. Да и вся фигура – внушительная, сильная, лицо с крупными чертами, очень внимательные глаза, – все производило ощущение большой силы. Это был самородок – крепкий и духом, и телом. Имея за плечами высшее образование (окончил институт), он военную подготовку прошел только на курсах «Выстрел» и все. Однако много работал самостоятельно и в оперативном искусстве был незаурядной личностью. Неспроста Малиновский, являясь министром обороны СССР, в одной из характеристик на Крылова сделал такую запись: «Военных академий не кончал и в них не нуждается».

Личная встреча у нас произошла летом 1960 года. Мы уже привыкли к своему новому положению – к тому, что находились в составе Ленинградского военного округа (ЛенВО). Как-то звонит комдив и говорит, что в Мурманск в штаб армии приехал командующий войсками ЛенВО и намеревается поехать к нам в Печенгу.

– Смотри, будь начеку. Ты же знаешь машину командарма – черный ЗИМ. Ну, вот эта машина и, я думаю, еще пара «Волг» за ним будут мчаться. Как увидишь кавалькаду – значит, он. Однако вам позвонят, когда выедут.

Естественно, я обошел все свое «хозяйство», дал необходимые указания. Побывал на стрельбище (а это буквально через дорогу), вижу – занятия организованы хорошо. Успокоился, поднялся к себе в кабинет и, ожидая звонка, стал готовиться к возможному докладу. И хотя знал обстановку хорошо, детали все-таки уточнял – командующий войсками все может спросить. Вдруг – звонок. Беру трубку:

– Слушай, – говорит Ягленко, – там у них в Мурманске чудеса: говорят, что потеряли командующего войсками округа. Мотор забарахлил, и, пока ремонтировали ЗИМ, генерал армии Крылов исчез, и никто не знает, где он.

– Я этого не представляю. Там же есть служба? Не мог же он выйти незамеченным!

– Я тоже так думаю. В общем, начало его поездки хреновое, не в нашу пользу.

Это меня взвинтило: как можно потерять командующего? Что он вообще подумает о войсках, если даже в штабе армии такой базар?! Человек первый раз к нам приехал, а мы – как пошехонцы. Сидел, чертыхался, никакие мысли о докладе вложить в голову было уже невозможно.

Как потом выяснилось, все произошло весьма прозаично. Все начальники бросились на ремонт ЗИМа. Оставшийся за командарма (командарм Лосик был в отпуске) его первый заместитель генерал В.И. Давиденко усадил командующего войсками округа в кабинет командарма, дал ему свежие газеты, чай и сказал, что придет за ним, как только приведут в порядок машину. И ушел заниматься этой проблемой. Крылов ждал-ждал, а потом вышел из кабинета (адъютанты в это время отлучились), спустился к выходу, никого не встретив в коридоре, и вышел на улицу. Часовой – молодой солдат – отдал честь при виде генерала, а генералов не проверяли. У подъезда стоял старый, замызганный газик. Крылов открыл дверцу и спрашивает водителя:

– Машина исправна? – Так точно. – Заправка на сколько километров? – Километров на двести – двести пятьдесят. – Дорогу в Печенгу знаешь? – Так точно. Ездил туда много раз. – Поехали!

Командующий забрался на сиденье рядом с водителем, и машина покатила. Конечно, солдат, впервые увидев такого начальника, да еще дважды Героя, обомлел и машину вел старательно. Однако, выехав из города, генерал ему сказал всего одну фразу за всю поездку, как выяснилось позже: «Что ты едешь еле-еле, вроде молоко везешь! Ну-ка, давай повеселее, а то я усну!» Ну и водитель нажал на все педали!

Предчувствуя недоброе, я вышел из штаба, прошел контрольно-пропускной пункт и направился на стрельбище. Машинально посмотрел на дорогу. Справа на затяжном крутом спуске, с явным нарушением, не обращая внимания на установленный знак ограничения скорости, мчался газик. «Вот же, разгильдяй, – подумал я. – Ведь это же ЧП. Как подъедет, волью и водителю, и старшему машины». Остановился у дороги и стал поджидать. Метров за сто я уже стал угрожающе махать рукой, а в 30–50 метрах погрозил кулаком. Газик промчался мимо меня, как метеор. Но вдруг начал резко тормозить, так что его даже немного развернуло. «Ну, я им сейчас дам!» – подогревая себя, я быстро шел к газику. Тут передняя дверца у машины открылась, однако никто не появлялся. Я подошел, и первое, что бросилось в глаза, были лампасы, четыре генеральских звезды на погоне (генерал армии), две Звезды Героя Советского Союза и большая планка государственных наград. «Так это же командующий!» – дошло до меня, и вместо нагоняя лихачам пришлось представиться, как положено по Уставу.

– Вы всех так встречаете – с кулаками? – не удержался высокий гость.

– Товарищ командующий, у нас на этом спуске, который вы проехали, частенько бывают дорожные происшествия из-за того, что водитель не может справиться с управлением. Поэтому мы перед спуском поставили два знака: предупредительный, что сильный уклон, и второй – ограничивающий скорость до 50 километров. У вашей машины скорость была в два раза больше. Это вынудило меня к таким жестам.

– Понятно. Но у меня классный водитель.

Я глянул на солдата – грязный, зачуханный, просто срамота. «Где он такого выкопал?» – подумал я, но ничего не сказал. А солдат, не поворачивая к нам головы, хитровато смотрел прямо.

– Вы думаете, – продолжал командующий, разглядывая солдата, – что на лице и на руках – это грязь? Нет, это веснушки.

Несмотря на массивную фигуру и вес, командующий легко вышел из машины и спросил:

– Значит, это первый полк вашей дивизии по пути из Мурманска в Печенгу?

– Так точно.

– Вот и хорошо. Пойдем и познакомимся. А что за стрельба под сопками?

– Это наше стрельбище. Идут занятия.

– Мы туда не пойдем. Меня интересует, как устроены солдаты и офицеры, какие условия жизни, быта и учебы. Пойдем в городок.

На ходу генерал сказал мне, чтобы никто никаких команд не отдавал – все должны заниматься своим делом. И чтобы никто не звонил ни в Мурманск, ни в Печенгу о том, что он здесь. Я знаком подозвал к себе дежурного по полку и, немного приотстав, передал ему вполголоса