– «Чем ответит Британия? Очередная нота протеста или всё-таки пора посылать флот?!»

Кто-то покупал газеты, кто-то уже читал, кто-то даже спорил с такими же политически активными прохожими, а кое-где группки активистов, ностальгируя по временам Уота Тайлера и Оливера Кромвеля, откровенно грозили кулаками в адрес прозаседавшегося парламента и – о ужас! – даже некоторых членов королевской семьи…

Я подошёл к высокому молоденькому констеблю на углу Тули-стрит, передав ему сложенную вчетверо записку для инспектора. Не сразу, кстати, мы не были с ним знакомы, и он минут пять изображал непоколебимое непонимание. Потому гнев, снисхождение, раздражение, принятие, уныние, согласие, долгий выдох с выпячиванием нижней губы с одновременным взлётом бровей домиком – и он поплёлся на поиски старшего офицера. В конце концов, ведь это его служебный долг, но он так тянул…

Мне с трудом удалось удержаться, чтоб не дать полисмену поощрительного пинка, чисто в качестве безвозмездной помощи, как джентльмен джентльмену. Горячие лондонские парни из благопристойных семей частенько позволяют себе такие шутки с констеблями. Популярно также напасть сзади, стащить шлем с головы и убежать. У британской полиции только дубинки, пневматических револьверов нет, так что всё зависит от длины ног и тренированности дыхания. Так что искушение было велико. О нет, нет, ладно, не сегодня, но я тебя запомнил, ходи оглядывайся…

Когда я вернулся домой, то месье Ренара там уже не было. Однако его кожаный плащ и сменный макинтош по-прежнему висели на вешалке в гардеробе. На мои вопросы Шарль ответил, что не имеет привычки следить за своим работодателем и если бы Лис хотел, чтоб я был в курсе его перемещений, он бы нашёл способ мне это сообщить в устной или письменной форме через кого-либо или лично. Пресвятой же электрод Аквинский, уже второй раз за день я испытал жгучее желание кого-нибудь пнуть…

Однако в случае с нашим непобедимым дворецким дело могло кончиться далеко не так весело, как с отвешиванием пенделя констеблю и предполагаемым беззаботным бегством. То есть не было никаких сомнений, что меня догонят и я получу сполна. Но куда же направился мой наставник? Записку он писал при мне, не скрываясь, настоятельно предлагая инспектору Хаггерту с сержантом быть у нас к ужину.

Как правило, в Скотленд-Ярде не игнорируют подобные приглашения, тем более если учесть, что Гавкинс попёрся за нами аж в Ноттингем! Получается, что у месье Ренара уже есть какая-то версия или разработанный план действий против коварной картины, похищающей людей. Ведь до сих пор ни одного трупа обнаружено не было. Грузчики, журналист «Таймс» и критик-искусствовед просто растворились в воздухе, что наводило на некоторые вполне себе безрадостные размышления…

Поэтому я лишь уточнил: есть ли для меня ещё какие-то поручения? Если нет, то можно ли мне с пользой потратить свободное время в лаборатории? На первое старик-дворецкий ответил отрицательно, на второе – утвердительно. Отлично, лаборатория, она же мастерская, она же кладезь всего, о чём только может мечтать начинающий изобретатель, всегда манила меня к себе, словно земля обетованная. Будь такая возможность, я бы, наверное, и ночевал там, и обедал, и…

Все накопившиеся вопросы с моей экспериментальной полицейской дубинкой пришлось отложить на потом. Она и так неплохо работала, но не оправдывала себя лишь в одном – электрический заряд можно было использовать всего один раз. Что, разумеется, не возбраняло применить дубинку по прямому назначению, но против двух, трёх и более противников полицейский всё равно оставался беззащитен.

Я уже размышлял о том, что стрельба электричеством могла бы производиться с обоих концов, но тогда мне пришлось бы увеличивать длину дубинки как минимум вдвое и ещё крепко задуматься над системой собственной безопасности. Поэтому, пока эти моменты нуждались в корректировке, я мог с головой уйти в новую, как мне казалось, перспективную идею – создание мини-генератора, который мог бы заряжаться просто от шага.

То есть человек занимается своими делами, ходит туда-сюда, а на поясе у него в специальной изолированной сумке пополняется запас электричества. В этом случае металлические пластины на обуви можно было бы всегда держать под напряжением, свободно применяя в драке. Тогда мне казалось, что это безумно удобно и, самое главное, крайне востребовано! Я был молод, наивен и глуп. Но как же сейчас мне хочется вернуться в те четырнадцать лет…

Дворецкий постучал в двери приблизительно в семь часов вечера, кажется, к этому времени я трижды ловил электрический удар, дважды терял сознание, успевал прийти в себя и с маниакальным упорством продолжал работать.

– Месье ждёт.

– Ещё пять минуточек, – взмолился я. – У меня почти получается…

Шарль молча положил руку мне на плечо и… получил неслабый разряд тока.

– Пять минут, – терпеливо предупредил он, с трудом устояв на ногах.

Это я так искрю, что ли? Вообще-то человек – отличный проводник электричества, так что да, запросто. Надо сворачиваться, пока я тут ещё чего-нибудь не натворил. Первое правило любой лаборатории – порядок в ней должен быть идеальным как до начала работы, так и после. Свет выключен, инструменты убраны, полы подметены. Слуг у нас нет, всё сами, своими ручками, вперёд!

Переодевшись, умывшись и поднявшись наверх, я застал учителя в кресле. На нём был потрёпанный костюм офицера французского флота, от ушей спускались приклеенные бакенбарды, левый глаз забран чёрной повязкой, на полу костыль, а от запаха бьющего в нос дешёвого рома хотелось срочно открыть окна.

– Сделай милость, открой, – не задумываясь, подтвердил Лис. – Здесь надо всё хорошенько проветрить до прихода гостей. Вижу, у тебя есть вопросы?

– Нет, сэр.

– В смысле – нет? Ты же хочешь спросить меня, где я шлялся в таком виде?!

– Сэр, я не ваша уважаемая матушка или законная супруга, я не имею права требовать от вас отчёта.

С минуту он молчал, сверля меня взглядом и выискивая хоть какие-то бреши в обороне, потом сдался.

– Ладно, мой мальчик, будь добр, прими инспектора, он будет с минуты на минуту. Мне необходимо вымыться и переодеться.

Я кивнул. На этот раз маленькая победа была за мной, но это не освобождало меня от основных обязанностей. Распахнуть окна, пустить свежий воздух, убрать с глаз долой дурацкий старый костыль, подбросить дров в камин, заранее положить поближе бумагу и электрическое перо, прибавить свет. Так, вроде бы всё. Стук дверного молотка раздался буквально через пару минут. Я бросился в прихожую:

– Инспектор Хаггерт! Вы, как всегда, пунктуальны, сэр! И Гавкинс с вами.

– Благодарю, Майкл, мы оба тут, – улыбнулся он, снисходительно протягивая мне ладонь. – А ты, как вижу, сегодня заменяешь дворецкого?

– Шарль немного занят и… – Больше я сказать ничего не успел, моя ладонь утонула в его, и здоровый мужчина, затрясшись от тока, рухнул плашмя на кафельный пол прихожей.

Да Ньютон же шестикрылый! Я кинулся ему на