Прижавшись с внутренней стороны к «парапету», люди со страхом прислушивались к топоту и свирепому сопению. Чей-то шершавый бок проехался по камню - людям показалось, что «мост» покачнулся.

Наконец возмущенное чудовище удалилось, с треском сокрушая подвернувшиеся на пути невезучие деревья.

Охотник осторожно приподнял голову над парапетом:

- Ушел… И как это меня угораздило его со скалой перепутать?

- Хищник? - спросила Арлина, храбро оглядывая болото поверх «парапета».

- Нет, но мог пришибить сгоряча. Вообще-то он в здешних краях не самый страшный. Тут и похуже кое-кто бродит…

Словно в ответ на его слова, над болотом пронесся звонкий шлепающий звук - будто кто-то хлестнул по воде мокрой тряпкой.

- Даже в лунном свете было видно, как Керумик разом осунулся. Глаза его стали похожи на два темных провала.

- Накаркал! - безнадежно выдохнул он и с силой пригнул вниз голову Арлины. - Всем лежать - и тихо!

В наступившем молчании слышно было, как шлепающий звук повторился - на этот раз ближе.

Керумик, похоже, знал, что это означает. Распластавшись на покрытых плесенью каменных плитах, он пополз прочь - в ту сторону, где «парапет» становился выше, а коридор поворачивал, изгибался… Обе женщины молча последовали за ним.

А жутковатые звуки были уже у самого «моста».

Шлеп… шлеп… шлеп…

Коридор мягко изогнулся, скрыв от людей начало «моста». Но было слышно, как что-то тяжелое пытается взобраться на «парапет». Вот оно шумно сорвалось в болото… вот опять… тишина… а затем - сырой шлепок о камни. Преследующая их тварь вскарабкалась на «мост».

По плитам прозвучало: шлеп… шлеп… шлеп…

Арлина не заметила, как встала на ноги. «Парапет» здесь был таким высоким, что превратился в стены, но потолка у коридора не было. Луна злорадно высвечивала изъеденные плесенью плиты пола, испуганную Араншу с мечом в руке и Керумика, отчаянно роющегося в своем мешке.

Охотник распрямился, держа в руке небольшой обруч.

- Вот! - плачущим голосом крикнул он. - Забирай! Подавись!

Размахнувшись, швырнул обруч в ту сторону, где поворот коридора скрывал преследователя, и бросился прочь. Арлина кинулась следом, поскользнулась, сильно ушибла колено. Вспышка боли оглушила и ослепила женщину, и в этот миг сверкнуло воспоминание: Керумик раскладывает перед ней диковинные товары.

«Вот - редчайшая вещь: корона Жабьего Короля. Если носить ее на голове, рано или поздно начинаешь понимать язык зверей и птиц… »

Аранша помогла госпоже подняться на ноги, и обе кинулись догонять Керумика.

Пробежав несколько витков каменной спирали, все трое остановились, прислушались.

Позади - медленно, размеренно - шлеп… шлеп… шлеп…

Ужас Керумика давно передался женщинам. Путники бросились бежать, не замечая, что пол под ними становится наклонным. А когда заметили - было поздно: бег перешел в Плавное, неостановимое скольжение.

Долго ли они летели вниз - не смог бы сказать ни один из них. Странное чувство: будто исчезло время.

А когда закончился этот странный полет-падение-парение оказалось, что исчезло не только время.

Вокруг не было ничего, кроме мягких вспышек и переливов света. Свет возникал и исчезал, расплывался полосами сплетался в сеть, превращался в острые разноцветные лучи - и исчезал. Это было бы очень красиво, если бы сквозь игру мерцания можно было различить, куда попали невольные гости… или хотя бы на чем они стоят!

Раздался голос, спокойный и равнодушный. Он не доносился из какой-то определенной точки - он возник ниоткуда, он насытил собой мягкий мрак, перечеркнутый пунктиром огней.

- Ну и что же мне теперь с вами сделать? - спросил голос.

Сетка мелкого дождя связала воедино серое небо и серую поверхность реки. Из-под облаков уныло кричала гусиная стая, сквозь дождь летящая на юг.

Орешек проводил гусей взглядом. В Грайан летят… и дальше, за море, в Наррабан…

Вдруг остро захотелось оказаться в Наррабане, под льющимися с горячего неба солнечными потоками… Впрочем, и дома сейчас было бы совсем неплохо. У камина, с близнятами на коленях. И плащ бы просушить. А то эти дурацкие плетенки - скверная замена потолку.

Попутчики притихли. Оба наемника спят, закутавшись в плащи. Циркач Тихоня тоже дрыхнет на досках посреди «беседки». Загадочный Никто утонул в капюшоне, сунул руки в рукава. Спит, не спит - непонятно. Челивис с изысканной галантностью развлекает беседой Дочь Клана. Фаури не в духе, отвечает сухо и односложно. Пилигрим с энтузиазмом веселого щенка старается втянуть в разговор купца Аншасти… интересно, у этого парня когда-нибудь бывает плохое настроение?

А Рифмоплет и циркачка устроились под одним плащом. Щебечут что-то тихонько. Этому парню, похоже, оплеуха не грозит…

Орешку стало немного грустно. Не потому, что ему самому так уж нравилась темноглазая девчонка… нет, просто досадно, что не ему довелось укрыться одним плащом с красивой девушкой и болтать с ней, забыв обо всех дождях на свете.

Где-то сейчас Арлина?..

Лирические размышления были прерваны криками на падубе. Матросы забегали, вытаскивая на палубу арбалеты в чехлах, связки стрел, какие-то странные предметы, похожие на большие жаровни с крышками.

Путники проснулись. Общая тревога заразнее оспы, особенно если вспыхнет посреди монотонного, скучного дня.

- Эй, капитан! - перегнулся Айфер через перила «беседки». - Что стряслось? Если какая драка, так мы с Ваастаном всегда рады помочь…

- Беда! - озабоченно отозвался капитан. - Тролли до времени к реке вышли! Рано им еще, снега-то нет…

Его прервал визг Ингилы. Циркачка указывала рукой на берег.

На утесе, вырастая из серой пелены дождя, возвышалась гигантская фигура. Мощный торс, заросший бурой шерстью, был обнажен, на чреслах красовалась набедренная повязка из медвежьей шкуры. Могучие ноги, узловатые, как корни дуба, были босы. Великан опирался на громадную корявую дубину. Корабль прошел так близко от утеса, что оцепеневшие путники разглядели набычившуюся косматую голову на короткой мощной шее, грубой формы подбородок, глубоко запавшие маленькие глазки.

Тролль не двинулся с места, провожая взглядом проплывающий корабль. Но лучше бы он ревел, рычал, потрясал дубиной! На борту «Шустрой красотки» не было человека, который не хотел бы в этот миг очутиться где-нибудь далеко-далеко отсюда. Да что люди - сама «Шустрая красотка» сейчас мечтала очутиться у тихой пристани в устье Тагизарны.

- Говорят, они женщин воруют… - задумчиво сказал купец Аншасти, не отводя взгляда от удаляющейся фигуры гиганта.

- Жрут? - живо заинтересовался Айфер.