конечно, не отвлеченными соображениями, как иногда у взрослых, а послушанием, привычкой, подражанием и очень рано пробуждающимся у детей чувством как бы обязанности и в случае ее нарушения – вины перед взрослыми (ср. смущение Лели (2;4) в вышеприведенной выдержке из дневника). Все же и в таком самообладании, которое развивается на 4–5-м году, заключено ценное зерно. Его надо культивировать.

К началу дошкольного возраста – к 3 годам, а иногда, как в нижеприводимом случае, и раньше – проявляется, в зависимости от индивидуальных особенностей темперамента, у одних более, у других менее выраженное стремление к самостоятельности.

Оно очень ярко выступает в дневниковых записях за поведением Лели С. Приблизительно к 1½ годам у нее появилось стремление делать все самостоятельно. «Желает сама» одеваться и есть. Не дает писать, вырывает из рук карандаш, кричит «ама» (сама) и начинает чертить каракули (1;7). Гуляя по улице, Леля не позволяет держать себя за руку и даже идти близко. Отталкивает и кричит: «Ама… иди, иди». Прежде с большим удовольствием смотрела, как ей рисуют, а теперь сейчас же вырывает карандаш, кричит «ама» и начинает рисовать штрихи (1;8). Л. не позволяет ничего поправлять в своих сооружениях. Малейшая поправка вызывает горький плач и крики: «Я-я ама» (Леля сама) (из дневника Сыркиной).

Вместе с тем примерно к тому же времени ребенку становится уже доступно понимание того, что не всегда можно делать то, что хочется. Собственному «хочу» противостоит «надо» и «нельзя» взрослых, с которыми приходится считаться.

В результате воспитания у ребенка начинают складываться некоторые правила поведения; тому, что хочется, начинает противопоставляться то, что требуется. Воспитание в этом направлении должно проводиться очень умело – достаточно твердо и, главное, последовательно и вместе с тем достаточно гибко, с учетом особенностей и возможностей ребенка, не превращаясь в постоянную докучливую опеку. Нельзя предъявлять ребенку излишних, непосильных для него требований. Нельзя также нервировать его постоянными мелочными запретами. «Надо» и «нельзя» должны рано войти в жизнь ребенка, но они не должны нависнуть над ней и подавлять ребенка. В противном случае вместо воспитания самообладания они лишь задушат в ребенке в зародыше всякую инициативность и самостоятельность – ценнейшие качества воли.

Сам характер тех правил, которым подчиняется поведение ребенка, и его отношение к ним различно на разных этапах развития.

Правило поведения сначала регулярно соблюдается ребенком, только если оно закреплено у него в виде привычки. Элемент привычки, навыка в детстве играет особенно существенную роль, потому что для маленького ребенка, естественно, слишком трудной задачей было бы постоянно сознательно регулировать свое поведение общими правилами в виде общих положений.

Ж. Пиаже выдвинул то положение, что в раннем детстве «правило» поведения безостаточно сводится для ребенка именно к привычной схеме действия[167]. По утверждению Пиаже, до 3–4 лет, а иногда и позже, ребенку совершенно чужд момент обязательства. Понятие «надо» не включает в себя еще никакого чувства обязанности перед другими людьми. Это утверждение Пиаже связано с общей его концепцией эгоцентризма, согласно которой ребенок сначала является не социальным существом, а живет ряд лет вне социального контакта. Это утверждение так же несостоятельно, как и та концепция, из которой оно исходит. Смущение, которое испытывает ребенок, нарушая какой-нибудь запрет, поступая неправильно (см. выше – наблюдение над Лелей С. (2;4), которую укоризненный взгляд матери так смущает, что она выплевывает уже находящуюся во рту ягоду), убедительно свидетельствует о том, что неправильное поведение не является для него лишь поведением непривычным. Делая что-нибудь запрещенное, дети чувствуют не необычность своего поведения, а свою вину перед другими. Это очень ярко проявляется в их поведении. Дети очень чувствительны и к порицанию, так же как и к похвале.

Правила поведения, которыми руководствуется ребенок, понятия «надо» и «нельзя», регулирующие его поведение, насыщены чувством. Оно в очень значительной мере определяет первоначальное содержание «правил» поведения и их соблюдение. Путем эмоционального воздействия доходят первоначально до ребенка правила, которые, закрепляясь частично как привычки, регулируют его волю. Но ребенок при этом не действует просто, как автомат; у него вырабатывается и некоторое представление о том, что надо и чего нельзя делать, а затем встает и вопрос – почему это можно, а почему этого нельзя. Вопросы «почему?», которые с 3–4-го года начинает обычно задавать ребенок, естественно направляются и на эту, особенно близко его затрагивающую, область запретов и разрешений. Собственно говоря, лишь с этого момента правила в какой-то мере осознаются детьми как таковые.

Путем изучения детских жалоб В. А. Горбачева в проведенном под нашим руководством исследовании детей младшей и средней групп детского сада в Ленинграде собрала поучительнейший материал, ярко показывающий, как совершается у дошкольников осознание правил в конкретной практике его применения, нарушения и восстановления: детские жалобы, часто очень многочисленные, в большинстве своем касаются не личных обид, а нарушения правил; апеллируя своими жалобами к воспитательнице, сплошь и рядом без всякой личной задетости и враждебности по отношению к нарушителю, ребенок как бы ищет подтверждение правилу, как бы проверяет его и укрепляется в нем в результате подтверждения его со стороны взрослых. Жалобы ребенка и все его поведение в группе ярко показывают, как активно со стороны ребенка совершается овладение им правилами и их осознание. Осознание ребенком правил поведения совершается на практике в процессе их применения, нарушения и восстановления под руководством взрослых.

Сначала эти правила носят очень частный и внешний характер. Они представляют собой в значительной мере лишь совокупность отдельных предписаний, регулирующих по преимуществу внешнюю сторону поведения. В дальнейшем, в связи с общим ходом умственного развития ребенка, они становятся все больше обобщенными и осознанными; становясь более сознательными, они приобретают менее внешний характер. Этот процесс совершается и завершается по мере того, как у подрастающего ребенка формируется цельное мировоззрение и внешние сначала правила поведения превращаются в убеждения.

Умение в течение сколько-нибудь длительного времени подчинять свою деятельность определенной цели также требует продолжительного развития. Более или менее значительная настойчивость – в зависимости от индивидуальных особенностей темперамента – может проявиться у ребенка очень рано. Пример – та же Леля С.: «Я кладу Лелю (0;5) на ковер в спальне. Она сейчас же переворачивается на живот и некоторое время лежит очень довольная. Я переворачиваю ее на спину, но через минуту она опять на животе, и история повторяется снова и снова – 10–12 раз подряд». Настойчивость, таким образом, проявляется уже в младенчестве; вместе с тем она проходит длинный путь развития. Ее основа заложена в свойствах темперамента. Но формы, которые она принимает на более поздних ступенях развития, существенно отличаются от ее первых проявлений.

Каждое непосредственно на