Я предвидел, что в ближайший же период получу требования на заготовку бензина, керосина, нефти и обмундирования. Все это требовало средств и создания органа, который мог бы ведать этим делом.

Главнейшей моей задачей, таким образом, являлось наладить заграничное снабжение армии и упорядочить беженский вопрос. Успешное же выполнение этой задачи всецело зависело от того, будут ли в мое распоряжение отпущены достаточные денежные средства.

Бывший в Константинополе проездом в Париж начальник управления финансов в новом правительстве генерала Врангеля М.В. Бернацкий сделал распоряжение об ассигновании на первое время в мое распоряжение 200 000 фунтов стерлингов и обещал принять меры, чтобы по мере израсходования кредита он пополнялся. Но он, да и я, зная обстановку, отдавали себе отчет в том, что рассчитывать на значительные средства бывшего Императорского правительства, оставшиеся за границей, не приходится. М.В. Бернацкий ехал в Париж в надежде добиться кредита и, кроме того, надеялся, что меры, принимаемые по продаже в Севастополе излишнего портового имущества, металлического лома и старых судов, дадут казне значительные средства.

Для проверки и выдачи разрешений на испрашиваемые расходы при мне было образовано совещание с участием представителей управления финансов и государственного контроля. По предварительному подсчету получалось, что на беженскую часть, то есть на помощь беженцам, школы, общежития, столовые и прочее, нельзя расходовать много, так как большая часть отпущенной суммы должна была пойти на удовлетворение потребностей армии.

Правильная же постановка беженского вопроса была необходима не только в целях улучшить бедственное положение значительной части беженцев и эвакуированных ради них самих, но и для внесения успокоения в ряды армии. Слухи о безотрадном положении эвакуированных семей офицеров страшно волновали оставшихся в Крыму глав семейств, и это затрудняло работу генерала Врангеля по приведению в порядок армии.

К работе по оказанию помощи беженцам были привлечены общественные организации – Красный Крест и всероссийские земский и городской союзы. Заботу по устройству санитарной и медицинской части принял на себя Красный Крест; устройство гимназий, школ и детских домов для детей дошкольного возраста было передано городскому союзу; забота о непосредственной помощи беженцам, главным образом трудовой, была передана земскому союзу.

С одной стороны, вследствие недостатка средств, а с другой стороны, вследствие того, что оказание денежных пособий на жизнь способствует лишь развитию дармоедства, было проведено как принцип, что денежные пособия земским союзом должны выдаваться как ссуды на создание различных предприятий, а отдельным лицам – лишь при наличии гарантий, что отпускаемые им деньги будут употреблены на устройство какого-нибудь дела.

Забота об эвакуированных воинских чинах, поддержание кадетских корпусов, институтов, устройство общежитий и столовых, оказание, в исключительных случаях, персональной денежной помощи или помощи выдачей предметов одежды было сохранено в руках заведующих беженской частью, назначенных генералом Врангелем.

Таких заведующих было назначено три – в Константинополе, в Сербии и Болгарии; при них были образованы советы с участием представителей общественных организаций, финансов и государственного контроля. Совет по беженской части, образованный в Константинополе, носил характер центрального, и через него проходили все представления и ходатайства, поступавшие из Сербии и Болгарии.

Разрешение же всех сметных ассигнований и принципиальных вопросов производилось лишь после рассмотрения представлений в совете, состоявшем под моим председательством.

Несколько сложная постройка всех организаций беженского дела и доминирующее значение представителей правительства генерала Врангеля объясняется тем, что общественные организации фактически своих капиталов не имели и все расходы относились на средства казны.

Содержание беженцев на Принцевых островах, принятое на себя французами, англичанами, американцами и итальянцами, было вполне удовлетворительно. Только питание детей, вследствие несоответствующего состава выдаваемого пайка, было поставлено крайне неудовлетворительно, и беженская организация приняла на себя обязанность по улучшению детского питания.

Беженцы, находившиеся на попечении англичан на острове Лемнос, первоначально, вследствие полного неустройства беженского лагеря, находились в неимоверно тяжелых условиях. Среди детей, как мною уже было отмечено, стали распространяться эпидемические болезни, и, опять-таки вследствие более чем плохого устройства лазарета и отсутствия должного ухода, среди них началась большая смертность. Британская администрация на острове, вероятно, ради предупреждения распространения эпидемии, затруднила сообщение между лагерем и лазаретом, часто не допуская родителей к больным детям.

Все это служило основанием для присылки беженцами самых отчаянных писем.

Главы семейств, находившиеся в Крыму, страшно волновались и настаивали на спасении их семейств, которые, как им казалось, оставаясь на попечении у англичан, обрекались на гибель. С острова Кипр и из Египта получались письма, рисовавшие еще более ужасное положение эвакуированных туда беженцев.

Верховный комиссар Великобритании в Константинополе адмирал Де Робек, к которому я обратился с заявлением о необходимости улучшить положение беженцев, находившихся на попечении англичан, и с настоянием послать на острова Лемнос и Кипр, а также в Египет моих представителей, которые могли бы на месте ознакомиться с действительным положением вещей, ответил, что против посылки моего представителя на Лемнос он ничего не имеет и что для улучшения положения беженцев на острове Лемнос он принимает ряд мер; что же касается улучшения положения беженцев на острове Кипр и в Египте, а также посылки туда моих представителей, он ничего сделать не может и не может дать согласия на эти командировки, так как администрация на Кипре и в Египте не подчинена ему; что он сделает необходимые сношения и сообщит мне ответы, которые получит.

Относительно улучшения содержания беженцев на острове Лемнос адмиралом Де Робеком были действительно приняты необходимые меры, и через несколько времени находившиеся там беженцы были устроены сравнительно сносно. Что же касается Кипра и Египта, то, несмотря на самые решительные меры, чтобы получить разрешение послать туда моих представителей, я его не мог добиться в течение почти четырех месяцев.

Впоследствии подтвердилось, что как беженцы, так и эвакуированные воинские чины на Кипре и в Египте были вначале обставлены более чем плохо и в моральном отношении испытывали ряд унижений и оскорблений со стороны младших чинов местной британской администрации.

Правда, было много случаев дурного и даже преступного поведения, проявленного беженцами и эвакуированными воинскими чинами, но, к сожалению, местная английская администрация на прибывших на попечение великобританского правительства беженцев и эвакуированных раненых и больных офицеров и солдат смотрела не как на «гостей Английского Короля», как они были названы британским военным представителем при эвакуации из Новороссийска, а скорей как на военнопленных. Отдельные случаи дурного и преступного поведения среди них обобщались, и принимаемые суровые и предупредительные меры распространялись на всех.