(Фактические ограничения охватывают как южный, так и северный фланги вместе взятые, но проблема возникает из-за ситуации на юге). На сегодняшний день Соединенные Штаты и большинство участников ДОВСЕ решительно выступают против внесения каких-либо поправок или перетолкования ДОВСЕ не только из-за сомнений в том, что России и Украине необходимо наращивать свои силы в этом районе, но и потому, что существует сильная озабоченность по поводу возобновления действия многостороннего договора. Тем не менее, проблему, возможно, придется решать, и следует учитывать изменившуюся геополитическую и геостратегическую ситуацию.

Большинство россиян, естественно, рассматривают Россию как великую державу, имеющую интересы безопасности по соседству. Неспособность СНГ развиваться как реальное сообщество в первый год, и в частности неспособность поддерживать общую военную структуру и систему безопасности, способствовала выводу, что Россия должна обеспечивать свою безопасность, в том числе посредством соглашений, предусматривающих размещение некоторых российских сил в других республиках. Однако идея использования военной мощи России для восстановления Российской империи практически не находит поддержки.

Сдвиг российской политики в 1993-94 годах не был ни правым, ни восстановлением империи. Отчасти это была коррекция несколько наивных ожиданий американских объятий и партнерства на основе нового мышления. Утверждение о наличии у России интересов безопасности в ближнем зарубежье вполне понятно. Признание такого интереса не означает и не должно означать предоставление России свободы действий, чтобы делать там все, что ей заблагорассудится. Но пока что ситуация выглядит более обнадеживающей, чем некоторые думают.

Роль российской армии в "ближнем зарубежье" стала вопросом в американском мышлении о России, если еще не вопросом в американо-российских отношениях. В течение первых полутора лет главным и наиболее политически чувствительным вопросом в США было присутствие российских (ранее советских) войск в странах Балтии. Процесс переговоров между Россией и странами Балтии был длительным и трудным, но соглашение было достигнуто, что привело к выводу всех российских военных сил из Литвы к августу 1993 года, а из Латвии и Эстонии - к августу 1994 года. Среди вопросов, поднятых Россией, были права отставных бывших советских военных в Латвии и Эстонии как резидентов (в Литве такой проблемы не было, поскольку всем там был предоставлен выбор не только дальнейшего проживания, но и гражданства). Хотя Россия использовала вывод войск для получения рычагов влияния на переговоры по этому вопросу, а также по ряду других связанных с ним вопросов, таких как отказ от претензий на военную инфраструктуру, построенную советскими войсками, в сравнении с прошлым экологическим ущербом от советского военного присутствия, она не пыталась использовать свое военное присутствие для подрыва или даже для влияния на внутренние политические дела балтийских стран. Затянувшиеся переговоры и постепенный вывод войск были также отчасти обусловлены необходимостью найти жилье для 140 000 военнослужащих и их семей в России (эта проблема усугублялась совпадающим по времени выводом войск из Германии и Германии).

 

Лишь в одном исключительном случае вопрос о сохранении советского военного присутствия в странах Балтии стал реальной проблемой - установка радара раннего предупреждения в Скрунде в Латвии. В этом случае Соединенные Штаты, которые были настроены на сотрудничество с Россией по взаимным стратегическим системам раннего предупреждения, а также стремились помочь организовать вывод войск из Прибалтики, помогли принять компромиссное решение, согласно которому Советский Союз мог продолжать эксплуатацию станции в течение четырех лет после вывода своих войск.

В 1992 году большая часть бывших советских вооруженных сил в "ближнем зарубежье" была передана в состав армий новых независимых республик (все, кроме Черноморского флота на Украине, и большинство сил в Беларуси, Казахстане, Кыргызстане и Туркменистане). Остальные были приняты в состав новых российских вооруженных сил, созданных в мае 1992 года (после отказа от планов создания единых вооруженных сил СНГ): силы в Германии и Польше, странах Балтии, Закавказья, Таджикистане и часть сил в других государствах Центральной Азии. Вывод этих сил в 1992-93 годах был завершен в Польше, Литве и Азербайджане и продолжался в Латвии, Эстонии, Армении и Беларуси.

Локальные сепаратистские или гражданские войны развивались в пяти местах: Нагомо-Карабах, армянский анклав в Азербайджане; Южная Осетия в Грузии; Абхазия в Грузии; Приднестровье (Днестровская Республика) в Молдове; и Таджикистан. Ни в одном из этих случаев бывшие советские вооруженные силы не начинали боевых действий, хотя в конечном итоге они стали хотя бы косвенно вовлечены в них. В ситуации с Нагомо-Карабахом и Азербайджан, и Армения получили часть вооружений бывших советских войск, расположенных в этих республиках. В Грузии правительство получило часть оружия из расформированных российских частей, а различные стороны гражданской войны получили часть бывшего советского оружия, в основном путем налетов на гарнизоны. В Южной Осетии по соглашению сторон небольшие совместные российско-грузино-осетинские миротворческие силы эффективно поддерживали перемирие после прекращения огня. В Абхазии абхазы при неофициальной или замаскированной российской помощи (и помощи антироссийски настроенных горных племенных иррегуляров) разгромили грузин в 1993 году. Грузия попросила российскую военную помощь для стабилизации собственной ситуации и согласилась оставить в Грузии около 20 000 российских военных (включая две небольшие дивизии, которые оставались вдоль турецкой границы). В Таджикистане, после первоначального нейтралитета в гражданской войне в Таджикистане, одна дивизия российской армии и пограничники стали ядром миротворческих сил СНГ (вместе с узбекскими, казахскими и киргизскими подразделениями). В Молдове российские части на левом берегу были выведены, часть вооружений передана Молдове, но штаб и одна малочисленная дивизия российской (бывшей советской) 14-й армии остались в отделившейся самопровозглашенной Приднестровской республике и оказывали ей косвенную, а иногда и прямую поддержку. Это был самый вопиющий случай вмешательства во внутренние дела другой страны (при том, что Россия признала Молдову в границах 1991 года, и даже если местный российский командир действовал в основном по своей воле).

Политические интересы России в ближнем зарубежье не привели бы к отправке вооруженных сил за ее пределы, но их присутствие там способствовало если не местной напряженности, то беспокойству. Однако главный интерес России в ближнем зарубежье - не экспансионистский, а приспособление к последствиям внезапного распада Советского Союза и российской империи. Экономические связи остаются, и они даже более важны для других республик, чем для России, хотя это связи взаимозависимости. Внезапно были разорваны связи между людьми, имевшими одну национальную историю, иногда на протяжении многих поколений. Около 25 миллионов россиян живут за пределами Российской Федерации (и большое количество украинцев и других людей также живут за пределами своих республик). Хотя это не дает России права претендовать на территории, где они живут, или права на вмешательство, для нового российского государства, определяющего свою идентичность, естественно желать, чтобы его соотечественники за рубежом не