хотели ударить по Клинтону и считали политику Клинтона в отношении России, которая в 1993 году была самопровозглашенным успехом администрации, уязвимой после выборов в декабре 1993 года и неудачных экономических реформ для возможного провала и прихода на смену более воинственного российского националистического правительства.

В дополнение к этим негативным американским реакциям на изменение российской политики, существует более здоровое запоздалое признание другими людьми в правительстве и вне его того, что Россия является независимой страной и великой державой со своими собственными национальными интересами. Хотя некоторые критики считают, что Россия является скорее соперником, чем партнером, некоторые представители администрации Клинтона, в частности министр обороны Уильям Перри, назвали эти отношения "прагматичным партнерством", и, как он отметил, "Россия может быть и нашим партнером, и нашим соперником, и тем, и другим одновременно", и "у новой России есть интересы, отличные от наших интересов". Даже с такими союзниками, как Франция и Япония, у нас есть соперничество и конкуренция наряду с партнерством, и так будет с Россией".

Новый российский реализм полностью совместим с развитием хороших отношений между двумя странами. Задача обеих стран - построить реальное партнерство, отвечающее национальным интересам обеих стран, сотрудничать в преследовании совпадающих и общих интересов, учитывать различия, когда интересы или цели расходятся, и примирять или нейтрализовать конфликтующие интересы. Если объективные различия в силе и глобальных интересах делают невозможным партнерство равных, то возможным и необходимым является партнерство равных.

Важно также понимать, что хотя американо-российские отношения остаются смесью сотрудничества и конкуренции, как и американо-советские отношения во времена холодной войны, основные рамки существенно отличаются. Две державы больше не участвуют в соревновании с нулевой суммой, и больше нет страха перед войной.

Россия хочет, чтобы ее не воспринимали как должное и признали как одну из великих держав мира, имеющую свои национальные интересы, хотя и не являющуюся больше ни глобальной сверхдержавой, ни глобальными идеологическими претензиями. Соединенные Штаты могут и должны принять такой подход, и должны помочь России полностью войти в международное сообщество на равных и достойно. Такое принятие роли России, конечно же, повлечет за собой как обязанности, так и привилегии для России, например, в отношении проведения миротворческих операций и контроля над экспортом технологий для оружия массового уничтожения.

Соединенные Штаты при администрациях Буша и Клинтона стремились продвигать процессы демократизации и развития рыночной экономики в России. Поддержка в достижении этих целей является обоснованной, но Соединенные Штаты (и другие внешние структуры, такие как Группа 7 и МВФ) не в состоянии настаивать (или даже знать с достаточной уверенностью), что является наиболее эффективным и подходящим курсом политических и экономических реформ. Российский народ и его избранное руководство должны сделать свой собственный выбор и принять свои собственные решения, даже если это включает в себя собственные ошибки. Соединенные Штаты также должны признать, что, как бы ни были желательны эти цели реформ, внутренняя стабильность российского общества и российского государства также является приоритетной целью. Американские реформы не должны быть главным показателем в определении даже американской политики в отношении России, а тем более критерием для оценки американских отношений с Россией.

Россия должна признать свою международную ответственность и соответствующие ограничения на преследование своих интересов. Соединенные Штаты, со своей стороны, должны с большим пониманием относиться к преследованию Россией своих национальных интересов. Американские отношения с Россией требуют признания того, что каждая страна стремится продвигать свои собственные национальные интересы, и что эти интересы не всегда совпадают. Более того, примирение расходящихся интересов является задачей обеих стран. Соединенные Штаты не должны, например, пытаться или даже создавать впечатление, что они вытесняют Россию из законной конкуренции в мировой торговле в тех немногих областях, где она способна конкурировать (например, в мирном использовании космоса). Помощь России в получении справедливой доли доступа на рынок может быть более важной, чем прямая экономическая и финансовая помощь.

Соединенные Штаты должны признать центральную роль России в СНГ, а также то, что Россия имеет .жизненно важные интересы в "ближнем зарубежье", помогая при этом России и другим странам бывшего Со.риетского Союза развиваться на основе независимости новых государств.

Соединенные Штаты и другие западноевропейские державы должны продолжать поощрять общеевропейские механизмы обеспечения безопасности через СБСЕ и Партнерство НАТО во имя мира. Было бы серьезной ошибкой даже непреднамеренно изолировать Россию от этого процесса, например, приняв в полноправные члены НАТО страны бывшего Варшавского договора (не говоря уже о бывших республиках Смриетского союза) без равных возможностей для России. Не следует пытаться строить антироссийское сдерживание через создание Украины или других приграничных государств в качестве противовеса России.

Соединенные Штаты должны не только развивать новые отношения с Россией, но и уделять должное внимание другим государствам-преемникам, особенно Украине и Казахстану (не только, хотя и очень важно, обеспечить их согласие на продолжение демонтажа стратегического ядерного оружия на их территории). Россия является наиболее важным преемником Советского Союза, и ее неотъемлемое значение должно требовать большего внимания. Успешное построение демократических институтов, процветающей экономики и стабильности в России также является лучшей гарантией безопасности ее соседей. Другие государства-преемники имеют разное внутреннее значение, но им следует уделять должное внимание, в том числе с учетом их собственных достоинств и индивидуальных качеств. Соединенные Штаты разделяют с ними всеми заинтересованность в сохранении мира и стабильности в центральном евразийском регионе.

Как американец, пишущий в первую очередь для американской аудитории, я сделал акцент на американской политике в отношении России, обсуждая при этом и советские политические интересы. Глубокие преобразования, происходящие в России, являются еще одной, объективной, причиной для того, чтобы сосредоточиться на событиях, происходящих в России и касающихся ее, при оценке американо-российских отношений. Однако важно также учитывать, что менее очевидная и менее разрушительная трансформация происходит и в адаптации американской политики. Соединенные Штаты, с их сильной традицией видеть в мире миссионерскую демократическую роль, тенденцией, усиленной окончанием холодной войны и крахом коммунизма и, по крайней мере, в настоящее время новой ролью единственной сверхдержавы, могут стремиться доминировать в американо-российских отношениях больше, чем следовало бы. Администрации Буша и Клинтона продемонстрировали сочетание "реалистических" и "идеалистических" тенденций, объединенных, но сосредоточенных на центральной роли США (и отнюдь не только по отношению к России). Соединенные Штаты должны не только учитывать российские (и другие) интересы и роли в мире, но и взвешивать свою собственную роль с учетом других.

Отношения между Соединенными Штатами и Россией будут продолжать занимать важное место в международной политике. Тем не менее, они будут относительно менее важными, чем отношения между США и СССР, прежде всего, из-за растущего значения Европы и