— Little bear, I'm worried.* — Медвежонок, я же волнуюсь.

— Couldn't they have told me before?!* — А раньше они мне сказать не могли?!

— All right, give me the damn phone.* — Ладно, давай сюда этот чертов телефон.

— Sweetheart* — Дорогая

— Bro, what happened there?* — Бро, что там случилось?

— Yes.* — Да.

mia cara.* — моя дорогая.

Вот и появились малыши. Я уже дождаться этого не могла! Просто ура!

…

Не забывайте о вопросах на аск. Дается лишь один шанс. После я не буду устраивать еще один аск.

…..

Спасибо всем, кто прочитал.)

Глава 7. Часть 10. Семейная жизнь

Голова раскалывалась от невыносимой боли. Тело ломило, а во рту совсем пересохло. Хотелось жутко пить… Вот что значит отмечать всю ночь, забыв обо всех нормах. США проклинал все что можно, неохотно открывая глаза. Сейчас ему нужна только вода и ничего более.

— Oh, dear! Are you awake yet?* — послышался рядом знакомый пронзительный голос.

Крашеные светлые волосы, смуглая кожа, родинка между грудями. Это точно Брит. Только без одежды и в его кровати. Видимо тот последний коктейль уж точно был лишним.

— Ага. — Недовольно ответил он, скинув с себя одеяло.

Наплевав на наготу и хищный взгляд блондинки, Штаты закрылся в ванной, пытаясь вспомнить все подробности вчерашнего дня. Вроде как Джо пригласил его в клуб, после того, как американец поругался с коммунисткой… Холодная ведьма. Но что-то внутри него кольнуло от таких слов. Что это за странное ощущение?

— Милый, я попросила прислугу, чтобы нам приготовили завтрак. — Пролепетала Брит, вешаясь парню на шею, когда тот вошел в спальню.

— Хорошо. Спасибо. — Притворно улыбнулся он, убирая от себя ее руки.

Полотенце и так еле держится на его бедрах, а еще и она способствует тому, чтобы США стоял в спальне абсолютно голым.

— Брит, ты дашь мне одеться или нет? — устало выдохнул Штаты, чувствуя, как она обняла его сзади.

— Нет. — Мигом произнесла та, проведя по нему рукой чуть ниже живота. — Давай повторим?

Может он бы и согласился, тем более девушка так сильно предлагает ему свое тело. Однако что-то его останавливает, говорит не прикасаться к этому созданию. И как бы сильно американец не сопротивлялся, это неизвестное ощущение сковывало его. Даже ласки блондинки не действовали.

— Я иду завтракать, Брит. С тобой или без тебя, решай сама.

Даже он не ожидал такого резкого ответа. Что же это твориться с ним?!

— Прости. Я вчера перебрал, и башка трещит, просто пиздец.

— Да, я вижу… — недоверчиво посмотрела на него девушка, накидывая на себя рубашку.

Впервые США на нее сорвался. Что же это был за алкоголь? У него словно крышу сорвало! Еще немного, и можно смело переезжать в психушку.

Его не покидали эти мысли до того момента, когда прислуга принесла еду. Чай, булочки, джем, масло, жареный бекон, яичница… Но чего-то все равно не хватало.

— Хэллен, а где омлет?

Горничная и Стейси удивленно переглянулись.

— I’m sorry, sir.* Но вы же говорили его никогда не подавать.

А разве США давал такие указания? Что за бред!

Завтрак, которым он так и не смог насладиться в полной мере, и весь остаток дня, Штаты провел в своем кабинете с бутылкой воды и таблетками от головной боли. Вчерашняя вечеринка неплохо повлияла на его мозг и вкус. Совсем недавно он пытался отыскать дома собаку, которой и в помине не было, а пару минут назад ему вдруг захотелось позвонить России, хотя американец ее терпеть не может. И что больше его поразило, так это какая-то пустота. Ему чего-то не хватало в доме, человек так пять, чтобы заполнить то отвратное ощущение, возникшее во время похмелья парня.

— Mr. USA, the Russian Federation has arrived.* — Услышал он голос дворецкого за дверью.

А США даже забыл о встрече с русской. Опять это холодное безразличное лицо, что так выводило с каждым мгновением. Но от чего-то он не мог его представить. В его памяти остался странный образ женщины с русыми волосами и васильковыми глазами. Такая жизнерадостная и нежная, но Штаты никогда ее не встречал…

— Доброго дня, США. — Спокойно произнесла россиянка, войдя в кабинет.

Все такая же кукла, даже не поймешь, что у нее на уме. Но вот, что его больше поразило, так это васильковые глаза. Такие же, как и в воспоминаниях американца. Когда девушка прошла мимо него, он заметил под ее шапкой-ушанкой выбившуюся прядь русых волос. Странное и немыслимое совпадение! Почему в его мыслях эта Россия? Почему ему так не хватает уюта и тепла? А голова просто раскалывается!

— Эй, США. У тебя все хорошо? — поинтересовалась русская, приложив ладонь к его лбу.

Такой знакомый жест. Где-то парень уже это видел…

— Что-то мне сегодня херово… — сел он в свое кресло, держась рукой за голову.

Голова шла кругом, в ушах звенело, а по всему телу прошлась мелкая дрожь. Руки совсем ослабли, спина покрылась капельками пота, и лишь воспоминания мелькали перед его глазами, показывая его настоящую жизнь.

Да! У него есть девушка… нет, жена. И это Россия. Но не та, которая «ледяная королева»…. А его любимая, нежная женщина. И у них есть собака. Большая мохнатая собака. И еще… Что-то очень важное, но вспомнить он все никак не может.

Обессиленно закрыв глаза, США погрузился во тьму, отдаляясь от его прошлого. И только слышен был тихий голос, что напевал колыбельную, помогая Штатам окончательно проснуться.

Таких снов он не видел с тех пор, как Канада притащил на одну из вечеринок добытый откуда-то ящик водки. Тогда американец точно выпил целую бутылку за вечер, а после валялся на диване, предаваясь воспоминаниям и галлюцинациям.

Удивительно как он проснулся так рано, хотя возможно это из-за выработанного рефлекса. Тяжело быть отцом двойняшек, если учесть то, что каждый из них кричит громче, чем сирена. Заплакал один, и тут же подключался второй. Это хорошо, что мужчина и русская смогли составить удобное для них расписание, благодаря которому они почти всегда могли предугадывать, что хотели малыши.

Но высыпаться в первое время удавалось мало. Особенно россиянке. Ее режим дня круто изменился. Ест вместе с малышами, спит тогда, когда уснули двойняшки. Не дает себе расслабиться ни на минуту. Даже сейчас.

Ее место в кровати пустовало, а из радионяни доносилась приятная песня, которую женщина иногда напевала, когда смотрела за мальчиками. США любил в это время быть с ней в детской, слушать ее