– Парни прошли по ней метров сто, дальше ходить не стали, но «растяжек» не было!

– «Духи» просто смывались! Даже оружие, говоришь, оставили?

– Пацаны нашли двенадцать «АКМов», из которых совсем недавно стреляли, скорее всего вчера, во время утренней атаки…

– А какого ж тогда этот придурок здесь остался? Один?! – подал голос Кабарда. – Он что, совсем баран был?

– Или шахид-смертник… – проговорил задумчиво Гущин.

И тут Каха решительно поднялся и подошел к колодцу-дикану:

– Я туда спущусь!

– На хрена? – рявкнули в один голос прапорщики.

– А если он там остался что-то охранять? Если там схрон есть?

– Может, и так, конечно, быть… Только… Как же ты туда спустишься с такой рукой, Каха-брат? – спросил Зураб.

На что Кабарда только улыбнулся:

– Бывало хуже, брат… На Эльбрус когда ходил, и руки, и ноги обморозил, и ничего, вернулся… Тем более ты ее хорошо перевязал, помог… Справлюсь! Не волнуйтесь! А проверить все равно надо!

Его спустили в кяриз на альпинистском репшнуре, снабдив одной из раций, на всякий случай. Хотя надежды на то, что ее мощности хватит, чтобы вести переговоры из-под земли, оставалось мало, но так все же было спокойнее и Кабарде, и прапорщикам…

Он ушел вниз и пропал на долгих двадцать минут…

…10.55 АМ…

– Слушай, Иван! – Зураб метался около колодца-дикана, как тигр в клетке. – Надо что-то делать! А вдруг этот «дух» там не один был, а? Давай я сам спущусь, да? Помогу брату!

– А он разве тебе брат? – проговорил Гущин, но лицо его было чернее самой черной тучи.

– Да, брат! С сегодняшнего дня! Он мне жизнь спас! Там, на тропе перед Парвазом!.. Если бы не Каха, то я уже давно превратился бы в бастурму для шашлыка!.. Давай я пойду, да!

Гущин думал не долго:

– Значит, так!.. Ждем до 11.00, и если он не объявится, то ты, Зураб, полезешь туда и еще трое бойцов!..

– Не надо никуда лезть! – вдруг прохрипел наушник рации голосом Кабарды. – Я уже снаружи!

– Ты где?! Докладывай!!! – рявкнул просветлевший лицом Гущин.

– Самый крайний, отдельно стоящий дувал, на западной окраине кишлака! От того места, где я спустился, метров двести по прямой!.. Я тут нашел кое-что… Так что давайте все ко мне!..

Через пять минут, поплутав немного в лабиринте улочек, рейдовая группа в полном составе ввалилась в довольно широкий двор, огороженный высоким дувалом…

Уставший, весь перепачканный глиной Каха сидел на пороге дома и нервно курил…

– Ну, что тут?

– А кто проверял этот дом?

Гущин оглянулся на солдат, и из толпы вышли трое во главе с младшим сержантом.

– Воронин! Ты был старший тройки, что было в доме?

– Вон там, в углу двора, был колодец, туда «эфку» бросили, а в самом доме нашли два автомата – это все…

– Что ты нашел, Кабарда? Парни все правильно сделали, как я и приказывал!

– Да… Все правильно… Только под топчан не заглянули… А там, между прочим, люк… И лестница вниз… А внизу большая галерея, не меньше чем весь этот дом…

– Что там, Кабарда? – спросил Зураб. – Склад нашел?

– Склад, брат… Склад… Большой склад…

Каха поднялся, подошел к Гущину, отдал ему миниатюрную Р-147 и сказал устало:

– Связывайся с капитаном, товарищ командир… Пусть вызывает сюда транспортную «вертушку»… Мы все это добро сами не унесем…

…11.35 АМ…

…«Улов» был более чем солидным!

В этом схроне был обнаружен целый арсенал: около шести десятков автоматов «АКМ» и «АКМС», аккуратно упакованных в ящики, 8 пулеметов «РПК», около 10 000 патронов калибра 7,62 миллиметра в запаянных оцинкованных коробках, 6 пулеметов «ПК» с тремя снаряженными боекомплектами к каждому, 2 пулемета «ДШК» с большим запасом снаряженных лент к ним! А еще спутниковая радиостанция, архив одного из «духовских» отрядов, большое количество медикаментов и агитационной литературы…

«Разгружали» этот схрон около получаса, а потом бегом, «на полусогнутых», грузили все это хозяйство в прилетевший «Ми-8»…

– Кабарда… Капитан знает о твоем ранении и сказал, что ты можешь улететь с «вертушкой» в Мазари-Шариф в госпиталь!.. Ты как?

– Я не ранен, товарищ прапорщик! Просто немного обжегся… В Мазари-Шариф я не полечу! Вот если бы было можно…

– Что, разведчик?

– Чтобы меня на «вертушке» на плато, на нашу «заставу» подбросили… Что-то я устал сегодня немного…

Гущин поговорил с пилотом «Ми-8», старшим лейтенантом, ровно минуту, а потом вернулся к Кабарде:

– Давай, джигит! Бери свои пулеметы-автоматы и грузись в «вертушку», через пять минут доложишь Игнатьеву о своей находке лично!..

…Вся эта операция пограничников по «зачистке» Мармольской впадины продолжалась 12 дней…

А потом на горных заставах начали сменять десанты на постоянные гарнизоны, и… Кабарда и Зураб Шенгелия наконец-то вернулись в родной «Летучий Голландец», доложив о своих «похождениях» старлею Ратенко и капитану Мальчеву…

…16 января сводную десантно-штурмовую группу «артходжинцев» сменили пограничники из Термезского погранотряда, и из того же погранотряда в кишлак Мармоль была введена на постоянное место дислокации ММГ в полном составе, которая простояла там аж до 88-го года. Она впоследствии так и называлась – ММГ «Мармоль»…

А «артходжинцы» 19 января вернулись в родное расположение в бывшем городке мелиораторов на берегу реки Кокча, в кишлаке Артходжа.

«Летучий Голландец» вернулся из этой операции практически без потерь, если не считать тех двух сержантов-саперов, которых потом комиссовали, но наградили за Мармоль орденами Красной Звезды, и Кабарды, с его изуродованными раскаленным осколком шеей и левой ладонью. Младший сержант Каха Каджая после этой операции стал сержантом и был награжден медалью «За отличие в охране Государственной границы СССР»… Хотя Игнатьев писал представление на него и прапорщика Шенгелия на ордена Красной Звезды…

Зураб свой заслуженный орден получил, а вот Каха…

Видимо, посчитали в «больших верхах», что рано давать «младшому» орден, за два месяца службы, мол, такую награду не заработаешь, хватит ему и медальки, да попроще…

В ММГ «Артходжа» все, вплоть до ее командира майора Дяди Вани, понимали, что это вопиющая несправедливость, потому что Кабарде должны были дать как минимум медаль «За отвагу» еще за декабрьский караван, когда он под огнем выволок раненого пулеметчика и спас его от смерти! Не говоря уже обо всем том, что успел насовершать этот суматошный, неугомонный сержант за 12 дней Мармольской операции… Однако…