Младшая скривила губы, как это бывало обычно перед грандиозным ревом.

– Тише! – И Алексей нажал ей на кончик носа. – Тише, мыши, кот на крыше, а котята еще выше…

Я сглотнула. Если еще разревусь я, то девчонки подхватят, и будет у нас море разливанное. Придется мне глотать слезы…

В машине мы все молчали. Я смотрела в окно, девчонки незаметно уснули на заднем сиденье. Алексей время от времени бросал на меня взгляды, но меня охватило странное безразличие. Я так надеялась на сегодняшний день. Я почему-то подумала, что все теперь будет по-старому. Получается, я ошиблась. Да еще так жестоко.

Когда муж затормозил у нашего дома, он сказал, не глядя на меня:

– Ну, я поехал. Всем пока-пока. Вылезайте, сони, – крикнул он девчонкам. – Побудка номер один.

– Ты даже не поднимешься домой?

– Не могу. Время поджимает. Шефу я зачем-то срочно понадобился. Сожрет, старая зверюга, и не поморщится. Он у нас такой.

Он потрепал полусонных девчонок по волосам и уехал, кивнув головой.

Дома я не находила себе почему-то места. Дочки ушли к подруге, жившей в соседнем доме. А я ходила из комнаты в комнату. Наконец я села на кухне и задумалась. Я вспомнила, как прильнула к Алексею, а он мягко отстранился от меня. Где он? Что с ним происходит?

По моей спине прошла невольная дрожь. Повинуясь какому-то странному толчку, я схватила телефонную трубку и позвонила в приемную. На том конце ответил высокий женский голос:

– Алло!

– Можно Максима Александровича? – так звали шефа мужа.

– Его нет. Он в командировке. А кто его спрашивает?

У меня перехватило дыхание и внезапно сел голос.

– Алло! Кто его спрашивает? Что передать?

Я дала отбой.

Алексей мне наврал, он уехал неизвестно куда. И где же он?

«Абонент временно недоступен».

Я сидела, обхватив голову руками. Это было выше моих сил. Я глухо стонала, раскачиваясь из стороны в сторону. Неожиданно я вспомнила о Кирилле. В последнее время он стал реже приходить к нам. Может быть, он смог бы рассказать мне, что происходит с Алексеем?

Где же номер телефона Кирилла? Когда-то я записала его на клочке бумаги. Тогда Кирилл, не отводя от меня взгляда, сказал, что, если мне будет плохо, я смогу позвонить ему в любое время дня и ночи и он придет мне на помощь. Кирилл сказал эти слова, понизив голос, муж был на кухне, а я вышла проводить Кирилла.

Я кивнула в знак согласия, не придавая его словам значения. Но телефон записала на бумажке, которая подвернулась под руку, и куда-то сунула ее. Но вот куда?

Я подошла к зеркалу в коридоре, выдвинула ящик. Между двумя парами перчаток я нашла эту бумажку, дрожащими руками развернула ее и направилась в кухню.

Кирилл не удивился моему звонку. На заднем фоне слышался женский смех.

– Я не отрываю тебя?

– Нет-нет. Я сейчас приеду, Ален, жди меня.

Кирилл приехал через час. Он сразу прошел на кухню, не снимая пальто.

– Рассказывай! Что произошло?

Вкратце я рассказала ему о случившемся.

– Вот так все получилось. Сорвался куда-то и уехал. Наврал мне, испортил девчонкам праздник. Кирилл! – Я сложила руки на груди. – Что происходит, скажи мне. Любая правда хуже неизвестности. Поверь!

Кирилл отвернулся и посмотрел в окно.

– Ты уверена, что хочешь знать эту правду? – сделал он ударение на слове «эту».

– Уверена.

– Ну, тогда… – и он замолчал.

– У Алексея есть женщина? Говори!

– Ты требуешь невозможного…

– Правда? – язвительно улыбнулась я. – Вы же, мужчины, привыкли ко лжи. Для вас ложь – привычное состояние. Ты можешь сказать мне все, я выдержу. Это лучше, чем та патока лжи, в которую я погрузилась в последнее время.

– Не думаю, – задумчиво сказал Кирилл, уставившись в окно. – Есть женщины, которым лучше ничего не знать. Давай будем считать, что разговор состоялся. Алексей… – он запнулся, – любит своих дочек, семью.

– Но потерял ко мне интерес как к женщине, – горько усмехнулась я, – дальше можешь не продолжать. Ты будешь защищать и выгораживать Алексея. Он же твой друг.

– Друг? – с какой-то тихой, плохо сдерживаемой яростью произнес Кирилл. – Прежде всего я думаю о тебе.

– Почему?

– Потому… Вы мне оба друзья, но ты…

– Что я?

– Какая же ты непонятливая, – Кирилл сжал чашку в руке. – Я хожу к вам только из-за тебя. Неужели непонятно? Я влюбился в тебя с первого взгляда и часто думал: вот какое сокровище досталось Алексею, а он не ценит.

– Ценил, – спокойно поправила я Кирилла. – Ценил когда-то, говорил, что я самое большое сокровище его жизни. Но это было давно. Так давно, что я с трудом вспоминаю те времена. Иногда я спрашиваю себя: не приснилась ли мне та, наша прошлая жизнь? Такое счастье семейное… у нас каждый день был как праздник. Мы не любили официальные праздники и не отмечали их. Зато могли в любой момент сорваться и куда-то поехать, устроить себе веселье. Настоящее. Не на заказ. Мы были очень счастливой семьей. Когда-то…

Я закусила нижнюю губу, и слезы невольно брызнули у меня из глаз. Я опустила голову на руки.

– Прости, я, наверное, кажусь тебе такой дурой. Провинциальной дурой, которая приехала в Москву и все потеряла.

– Нет. – Кирилл осторожно протянул руку и провел по моим волосам. – Я так никогда не думал.

– Не надо меня жалеть.

– А я и не собирался этого делать. Просто захотелось дотронуться до твоих волос. Они у тебя такие темные. Как вода ночью. Такие же текучие, блестящие…

Я подняла голову и внимательно посмотрела на него.

Его голос внезапно стал хриплым, а лицо побледнело.

– Не надо.

– Ты о чем?

– Не надо смотреть на меня как на женщину. Я всего лишь твой друг.

– Ты не можешь мне этого запретить. Во всяком случае, – он усмехнулся, – у тебя нет такой власти. И таких полномочий. Ты не Господь Бог.

– Ладно. Я хочу узнать правду об Алексее.

Кирилл молчал.

– Я прошу тебя. Очень прошу.

– И ты не пожалеешь?

– Нет.

– Я буду чувствовать себя подлецом.

– Ради меня. Я должна знать правду, а потом уже принимать решение.

– Ну если так… Тогда поехали.

– Куда?

– Увидишь!

Я быстро собралась: просто накинула на себя пальто, и мы с Кириллом вышли на улицу. Я была как в тумане: все расплывалось у меня перед глазами – то ли от слез, то ли от волнения.