– Видимо, Мясник надавил на отчима и снова попытался лишить жизни. Черных не собирался меня продавать изначально, он хотел, чтобы я заняла место мамы. Стала его женой и куклой для утех его дружков.

Глаза Руслана вмиг почернели, их заволокло дымкой мести, я не узнавала мужчину в этот момент. Он был готов разорвать кого-то на части прямо сейчас, но, кроме меня, в комнате никого нет. Бэха шумно дышал, пытался держать эмоции в узде. Но я точно знала, что Рус, скорее, ударит сам себя, чем причинит вред мне, поэтому даже не вздрогнула, продолжила говорить:

– В тот же день он попытался меня изнасиловать, ублюдок был так озабочен своей неконтролируемой похотью, что запер кабинет и даже не убрал подальше от меня пистолет. Я вытащила его и без зазрения совести выстрелила в отчима. Это было неминуемо: или я, или он. Мне кажется, я попала ему в ногу, но в тот момент показалось, будто я застрелила Черных. Некогда было проверять и убеждаться, на выстрел сбежались его шестерки и выламывали дверь. Я схватила пару купюр со стола отчима, выпрыгнула в окно второго этажа и помчалась на автовокзал. Вот так и очутилась в твоем городе. Дрожащая от страха и с мыслью, что убила человека. Одинокая и несчастная.

Руслан, наконец, совладал со своими ураганными эмоциями, присел около меня на корточки, отложил телефон на кровать. Он долго смотрел мне в глаза, будто пытался что-то найти в них, прочесть. В его же омутах застыла твердая решимость, ее уже ничем не сломать.

– Теперь ты – моя женщина. И я не позволю никому из прошлой жизни добраться до тебя. Две вонючие шавки уже мертвы, они любезно поделились со мной планами Черных, так что мы на шаг впереди.

Мертвы… О, Боже! Я тяжело сглотнула, понимая, откуда взялась кровь на рубашке Руслана. Если Бехтеров убил Березу и Лиса, отчим ему этого никогда не простит и не забудет. Береза много лет был преданным псом, такого прихвостня ему больше не найти.

– Рус, отчим отомстит тебе за своих шестерок, – высказалась я со слезами на глазах. – Один из них был его любимчиком.

Мне не жаль было тех уродов, они получили по заслугам. Я переживала за Бехтерова, необходимо было предупредить его о возможных последствиях! Разве он не понимал, на что себя обрек?

– Насрать, – Рус пожал плечами. – Давно мечтал подгадить гниде.

От его дьявольской улыбки у меня скрутило внутренности. Я не хотела сомневаться в мужчине, но дурные мысли уже полезли в голову. А что, если я разменная монета для Бехтерова? Какие у него счеты с Черных? Вдруг все это – хорошо спланированный план, ведь я так удачно подвернулась ему под руку, сама пришла и попросила защиту. Разве не идеально? Нет. Тут не сходится! Я же не любимая дочь Черных, я – его рычаг. Его билет в беспечную жизнь.

– Что стоит между вами? Почему ты мстишь отчиму? – мой голос задрожал из-за нервного волнения.

– Даже думать не смей, что ты для меня средство мести! – грубо воскликнул он.

Руслан схватил меня ладонями за щеки, когда попыталась отвести взгляд. Бэха с легкостью отгадывал все мои мысли и пресекал их на корню.

– Запомни, Ева, одну простую истину: ты никогда не будешь для меня рычагом для мести. Это не про тебя, а про нас с ним. И если вдруг гнида каким-то образом доберется до тебя, то только через мой труп. Я не отступлюсь и свое не отдам никому.

Слова Бэхи медленно оседали в душе. Они радовали меня и согревали, как никто и никогда в этой жизни. Он не захотел говорить про терки с отчимом, возможно, еще морально не созрел к этому разговору. Между нами оставалось множество недомолвок, все они постепенно должны исчезнуть. Мне проще переключиться на другой разговор, лишь бы не мусолить тему у себя в голове.

– Если Лис и Береза мертвы, значит, Машка может вернуться в квартиру?

Руслан нахмурился, он удивился смене темы и хохотнул. Мне безумно нравилось видеть удивительную смену настроения на его лице. С хмурой буки он превращался в милого мужчину. В моего мужчину! И всяким Машкам рядом с ним не место.

– Я уберу ее из дома в ближайшие дни, она меня бесит, – выплюнул Рус. – Ненавижу ложь и стукачей. Девка не понимает, что ходит по лезвию ножа.

Что ж, теперь стало понятно, кто успел напеть Бэхе про меня и Максима. Неплохо бы и с ним как-то решить проблему, но Рус не выгонит брата, да и я не хотела ставить ультиматум и становиться между ними. Значит, придется держаться от мента на расстоянии.

Еще во сне Руслан почувствовал странное давление на груди, что-то тяжелое мешало ему, это нужно сбросить, немедленно! Кто-то решил напасть на него во сне? Зря! Разорвет любого на части, ни одна гнида не имеет права нападать в его доме.

Он мигом проснулся и сразу застыл с немым шоком. Лялька. Она прижалась к нему во сне и крепко обняла, практически улеглась сверху, будто Руслан – самая удобная кровать во всем мире. Черт, ему пришлось брать под контроль бушующую в крови ярость, лишь бы не потревожить чужой сон. Бэха никак не мог привыкнуть, что теперь в его кровати женщина. Привык все время быть один, да он и не хотел себе бабу, но эта маленькая ловкая змейка нашла путь к его сердцу. Умело вскрыла потайной замок и открыла дверь, которую Руслан закрыл давным-давно. Он был холодным и расчетливым, спокойным и рассудительным. С ней все полетело к чертям. Ему даже пришлось соврать брату, потому что увидел увлечение в глазах Макса. Он боялся как огня их встречи с Евой, но это было неизбежно.

Руслан кипел от ревности, она текла кислотой по венам и разъедала внутренности, пока раз за разом перематывал запись с камеры наблюдения. Он слышал каждое слово, видел все эмоции на лице Ляльки, как параноик искал доказательство ее увлечения Максом. Ничего. Только страх и злость. Брат лгал ей и себе, он прекрасно понимал, что Бэха не брал Ляльку, как утеху на пару ночей. Оттого и бесился.

Ева пошевелилась во сне и что-то неразборчиво промычала, прижалась к его телу еще теснее, будто хотела раствориться в нем. Раньше Руслан никому не позволял прикасаться к себе, он даже не снимал рубашку при сексе. Его бесили прикосновения, Бэха мог в порыве ярости сломать руку отчаявшемуся смельчаку. Что же с ним произошло теперь? Он до одури жаждет касаний Ляльки, готов отдать за них все, даже собственную жизнь. Ее нежные объятия, как наркотик, как чистый кайф. Которого хочется снова и снова, объятия успокаивают раненного зверя внутри, приручают его и усмиряют.

Что с ним не так? Почему чертовка успела глубоко пробраться под кожу? Когда произошел переломный момент? На самом деле, Бэха точно знал, когда именно он отчаянно возжелал Еву, до изнеможения. Захотел до такой степени, что едва не бился головой об стену от ее равнодушия.

Руслан пролежал без сна несколько часов, он до последнего нежился в кровати с Лялькой. Встать и уйти от нее – пытка. Наконец, с неким разочарованием оттеснил Еву в сторону и титаническими усилиями заставил себя подняться с кровати. Ее милое личико нахмурилось, шрам на щеке уродливо натянутся, но Руслана не заботило увечье. Для него красота никогда не стояла на первом месте. Да, для утех он выбирал красоток как на подбор: высоких, стройных, миловидных. Они были все, как с конвейера: с одинаковыми мыслями и желаниями, но пустые внутри, как куклы. У них не было своего мнения, дуры постоянно подстраивались под него и выполняли любые прихоти. А Ева наставила на него дуло пистолета. Руслан усмехнулся, вспоминая их первую встречу. Мужчина мог с легкостью пресечь ее замах еще до того, как та вытащила пистолет. Но ему захотелось ощутить больше того драйва, который загорелся в глазах Ляльки. Бехтеров кипел изнутри, изнемогал от потребности оказаться глубоко внутри ее лона. Бэха никогда не брал девиц силой, это был его закон, но ради Ляльки едва не поступился им. Чудом сдержал свой порыв и позволил ей уйти с глаз долой. Вынудил уехать из города – Руслан боялся себя и своих внезапно вспыхнувших чувств, они рвали его на части. Опасался, что не сумеет остановить голодного внутреннего зверя и возьмет Еву силой. Черт знает, сколько ему потребовалось силы воли, чтобы держаться подальше от девушки. Ведь знал, где она живет, даже пришел туда однажды и, к счастью, наткнулся на соседку. Ему пришлось взять ту девицу к себе в дом, лишь бы хоть немного усмирить бушующую похоть. Если бы он только знал заранее, что Лялька сама к нему придет и предложит себя в обмен на защиту – потерпел бы.