31 января 2005 года наконец-то его настойчивые попытки увенчались «успехом», да еще каким. В тот день он получил от Лазарева электронный носитель информации с копией оглавления к Техническому описанию пусковой установки ракетного комплекса «Тополь», имеющему гриф «Совершенно секретно». Того самого знаменитого «Тополя», что составляет основу стратегических ядерных сил России. Это была более чем серьезная наживка для любой спецслужбы, и военные контрразведчики обоснованно полагали, что германская разведка на нее обязательно «клюнет».

Несмотря на то что полученные Думенковым «секреты» жгли карман, он задержался в Костроме в надежде пополнить «шпионский багаж» через другую свою связь — Громова. От него шпион рассчитывал получить ни много ни мало, а Техническое описание станции засечки ядерных взрывов. Громов не подвел. 17 февраля он сообщил Думенкову: «Заказ выполнен».

На следующий день Думенков выехал из Костромы в Москву. Там, на станции метро «Октябрьская», как в настоящих шпионских триллерах, он провел конспиративную встречу с Громовым. Тот передал ему электронную версию Техописания, к которому приложили руку контрразведчики и военные специалисты. Теперь шпиону было что доложить Бенну и, наконец, получить долгожданный шпионский «гонорар».

В приподнятом настроении Думенков отправился в Германию. Будущее рисовалось ему в радужных тонах: Лазарев, Громов и Белов, а с ними еще парочка кандидатов в агенты должны были составить резидентуру, которой предстояло завалить германскую разведку секретами. Он уже мысленно подсчитывал будущие барыши, но эти мечты омрачила придирчивая проверка на границе. На этот раз таможенники и пограничники дотошно проверяли документы и багаж пассажиров. Думенкову пришлось пережить несколько критических минут. В какой-то момент ему казалось, что таможенник вот-вот доберется до магнитных носителей с секретными материалами и тогда… Удача оказалась на его стороне — таможенник не обнаружил тайника. Поезд тронулся. Позади осталась белорусско-польская граница. Впереди Думенкова ждали Германия и Берн.

Прибыв на место — в город Йену, он тут же связался с Андреасом. Но тот, к его удивлению, не ринулся на встречу, а, сославшись на проблемы, предложил перенести ее на более позднее время. Думенкову ничего другого не оставалось, как только согласиться. Видимо, германская разведка взяла паузу, чтобы проверить, чем «дышит» ее агент по возвращении из России. Через несколько дней после завершения проверки Бенн позвонил Думенкову и назначил встречу в пригороде города Касселя в заштатной закусочной на пересечении 7-го и 44-го автобанов.

Сгорая от нетерпения поскорее получить шпионский гонорар, Думенков заблаговременно прибыл на явку. Бенн с немецким педантизмом приехал в назначенное время. Беседа началась с постного бюргерского обеда, во время которого Думенков доложил о выполнении задания и передал Бенну привезенные «секретные» материалы. Но долгожданный «золотой дождь» на него не пролился. Германская разведка держала своих агентов в «черном теле» и не спешила раскошелиться. Сославшись на необходимость консультации со специалистами по содержанию материалов, Бенн перевел разговор на новое задание и предложил Думенкову добыть образцы новейших российских приборов радиационной и химической разведки. Шпиону ничего другого не оставалось, как взяться за выполнение нового задания.

Он снова отправился в Россию. По приезде Думенков, не теряя времени даром, разыскал Громова и Лазарева. В беседах с ними, суля «хорошие» деньги, принялся уговаривать добыть эти приборы. Но контрразведчики не спешили снабжать Думенкова новой «дезой», рассчитывая выяснить, что же еще интересует германскую разведку. Их расчет оправдался.

В БНД клюнули на оглавление из Технического описания пусковой установки ракетного комплекса «Тополь». В начале апреля Бенн инициативно вышел на Думенкова и дополнительно поручил собрать информацию, относящуюся к новейшим российским ракетным комплексам, в том числе и последнего поколения. Затем подробно опросил по «другу» — Лазареву и поинтересовался возможностью организации его выезда в Германию. Думенков с полуслова догадался, о чем идет речь, и заверил, что «будет над этим активно работать».

Смелый ход генерала Рудакова и его подчиненных с Лазаревым сработал. В германской разведке после всестороннего изучения представленных им «материалов», «высоко оценили работу российских контрразведчиков» и положили глаз на Лазарева как на перспективного источника информации. В ее планах, вероятно, уже вырисовывалась разветвленная и хорошо законспирированная резидентская сеть в России. Первым кандидатом в ней предстояло стать Лазареву.

После разговора с Бенном Думенков энергично взялся за выполнение задания. На встрече с Лазаревым, не раскрывая истинной цели предстоящей поездки, он принялся уговаривать его съездить в гости к «другу» в Германию. Что это за «друг», контрразведчикам не пришлось гадать. Состоявшийся накануне телефонный разговор Думенкова с Бенном не составлял для них тайны. Чем такая поездка могла закончиться для Лазарева, они уже знали — вербовкой. Казалось бы, конечная цель задуманной ими операции — оперативное внедрение в германскую спецслужбу — стала как никогда близка. Но тот темп, в котором она развивалась, их не устраивал. Лазарев еще не был готов к выполнению задания, поэтому в штабе операции как могли оттягивали его отъезд в Германию и одновременно вели интенсивную подготовку.

Многое, если не все, зависело от надежности, смелости и находчивости Лазарева. Там, в Германии, он мог рассчитывать только на самого себя. Его готовность и желание помочь в изобличении недружественных по отношению к России действий германских спецслужб не вызывали сомнений у контрразведчиков, но эмоции и чувства не так-то легко спрятать от мастеров шпионажа, тем более на «детекторе лжи». Последнее слово оставалось за специалистами-психологами. Их проверку Лазарев прошел успешно. Пять лет учебы в военном училище и годы службы в войсках закалили его характер — это подтверждали результаты тестирования. Они говорили: в сложных ситуациях он не растеряется и не допустит расшифровки перед германской спецслужбой.

Накануне отъезда Лазарева в Германию генерал Рудаков и полковник Кушнеров провели с ним заключительную беседу-инструктаж. Профессионал и тонкий психолог Рудаков в качестве места ее проведения выбрал не служебный кабинет, а квартиру. Домашняя обстановка, как он полагал, позволила бы Лазареву быть самим собой и обеспечила бы необходимый психологический контакт между генералом и бывшим старшим лейтенантом.

Сделав глоток зеленого чая, его вкус напомнил Рудакову о малой родине — Киргизии, он поставил чашку на журнальный столик и внимательным взглядом прошелся по Лазареву. Их взгляды встретились. В глазах Сергея генерал не заметил ни капли страха, ни тени сомнений. Тот был полон решимости выполнить задание. Невольно у Рудакова промелькнула грустная мысль: «Если бы ты остался в армии, то стал отличным боевым командиром. Воли и решительности тебе не занимать. Умом родители и Господь не обидели. В трудную минуту не растеряешься и найдешь выход. За таким командиром подчиненные пошли бы и в огонь и в воду. Лишнее подтверждение того — на гражданке ты не потерялся. Зато потеряла армия. Эх, если бы не август 91-го!?» — горестная гримаса появилась и мгновенно исчезла с лица генерала.