кончике ножа, – учила их мама, – и гасите уксусом. Потом все смешиваете – и в духовку. Через двадцать минут достаете, остужаете, промазываете вареньем и скручиваете в рулет. Все!

Это казалось очень просто.

Мама ушла на работу, а Аня со Светкой, которые были на летних каникулах, решили сделать сюрприз и испечь рулет самостоятельно.

– Представляешь, как мама обрадуется! – говорила Светка.

Аня представила и немедленно помчалась к холодильнику за яйцами.

Они быстро замесили тесто, поставили его в духовку, и… в дверь позвонила соседка Лена. Жили они в частном доме, поэтому пришлось выйти во двор и очень долго разговаривать о самых важных на свете вещах. Когда важные вещи закончились, Лена посмотрела куда-то за Светкино плечо и спросила:

– А чего это у вас дым из двери идет?

Аня и Светка ошалело посмотрели друг на друга и помчались в дом. Кашляя и задыхаясь, они кинулись открывать окна. Потом Светка выключила духовку и открыла ее. Из дверцы повалил черный дым, и Аня все махала полотенцем, прогоняя дым в окна.

На противне лежал тонюсенький, совершенно черный прямоугольник, воняющий сажей. Сестры посмотрели на него, потом друг на друга – и расхохотались. И тут же, не сговариваясь, решили скрыть следы преступления, а маме ничего не рассказывать.

Следующие полчаса они стояли у калитки вместе с Леной и весело хрустели горелками. Правда, мама все равно узнала – уж больно воняло после этого происшествия в доме. И почему-то обиделась, что ей немножечко горелок не оставили.

* * *

Печеньки вышли вкусные и румяные. Правда, дети еще в процессе приготовления налопались теста, поэтому особо не налегали. Вместо этого они пошли гулять на улицу и долго играли на одной площадке, потом на другой, а потом вообще пошли на дальнюю, с фонтаном. Фонтан давно включили, и Ида, держа Аню за руку, осторожно прохаживалась по высокому бортику. Вернулись уже затемно.

– Ида, не трогай мои волосы!

Лиля недовольно тряхнула головой и хлопнула сестру по спине. Ида заплакала.

– Что у вас опять произошло?

– Она меня бьет! – рыдала Ида.

– Неправда! Если бы я тебя била, ты бы…

– Так! – Аня встала между ними, предупреждая новую драку. – Ты что ей сделала?

– Задела слегка!

– Больно!

– Ты силу-то рассчитывай, – укоризненно сказала Аня. – Она же маленькая.

– А чего она меня за волосы дергает?

– Ида, не дергай Лилю за волосы! И вообще, – Аня строго посмотрела на них, – быстро ужинать!

Быстро у них получалось только драться. Сначала они долго мыли руки, обрызгав друг друга водой: Иде непременно хотелось мыть руки самостоятельно, а Лиле надоело ждать. Иду пришлось переодевать. Потом никто не хотел есть то, что перед ними стояло, и они долго препирались, а в итоге поменялись тарелками. Но и это проблемы не решило: Лиля вдруг осознала, что в Идиной тарелке непременно уже есть ее слюни, и наотрез отказалась есть.

Через два часа они наконец поужинали.

– Лиля, иди умывайся и ложись.

Когда Лиля наконец легла, был почти час ночи.

Аня с радостью последовала бы ее примеру, но Ида никак не желала укладываться. Она сидела за своим маленьким столиком, и медленно ела печеньки. Поочередно погружая каждую в молоко, она медитативно наблюдала, как по ней стекают капли, и долго, с присвистом, обсасывала каждую.

– Ида, заканчивай уже, и пойдем спать.

Ида, увлеченная процессом, и не думала спать. Стекая с печенья, молоко текло по ее пальцам, бежало по ладони, запястью и капало на ногу.

– Ф-ф-фс-с-ф…

– Ида, прекрати.

Этот звук начал страшно раздражать Аню. Голова разболелась, и каждый присвист отзывался тяжелым эхом. Ей казалось, что следующая капля молока станет для нее последней.

– С-с-фс-с-сь…

– Ида…

– Еще одну печеньку… С-с-с-с-фсь!..

– Да чтоб тебя!

Изнемогая от усталости, уже плохо контролируя голос, Аня почти взвизгнула. Словно разбуженный ее криком, вошел Пух и медленно пошел через кухню.

Детский столик для рисования стоял почти в центре маленькой кухни, возле плиты. Ида сидела, сосредоточенно обсасывая очередное печенье, и, наконец, с шумом втянула в себя остаток молока.

– Что ты за свинья? Вся в папочку…

При упоминании папочки Ида встала и улыбнулась. По правой ноге медленно стекала капля молока. Из последних сил сдерживаясь, чтобы не ударить дочь, Аня отвернулась, в бешенстве стукнув ладонью по холодильнику – как раз в тот момент, когда Пух остановился у плиты.

Стукнув по холодильнику, Аня будто нажала на какую-то кнопку, выпускающую наружу всю усталость, всю злость – и не только свою: в ее руке, казалось, сконцентрировалась вся агрессия, копившаяся в доме много лет. И, ударив один раз, Аня больше не могла остановиться и громко, тупо лупила в одну точку, отчего холодильник жалобно задребезжал, а Ида перепугалась и захныкала. Но Аню это только разозлило, и она стукнула еще раз, уже очень сильно, – и остановилась, потому что перестала вдруг чувствовать руку.

Когда кот вдруг кинулся на Иду и вцепился зубами в ее ногу, Аня, застыв в изумлении, разглядывала свою ладонь.

Ида закричала. Аня обернулась. Подскочила и попыталась отцепить кота, но Пух впился в маленькую голую ногу, рыча и дыбясь, и отрываться не собирался.

Тогда Аня взяла его за морду и стала разжимать челюсти руками, но и это казалось почти невозможным: еще несколько секунд клыки были погружены глубоко под кожу, в самое мясо. Ида истошно кричала, из-под пальцев Ани бежала кровь.

Каким-то неимоверным усилием Ане удалось разомкнуть Пуху пасть. В ту же секунду он зарычал, как бешеная собака, и переключился на Аню.

Ей нужно было сделать ровно три движения: взять Иду, развернуться назад, делая шаг, и посадить Иду на диван, чтобы хоть немного обезопасить. Всего три движения. Доля секунды.

Раз: Аня берет Иду за подмышки. Кот впивается в Анину ногу, прорывая штанину.

Два: Аня разворачивается и одновременно сильно трясет ногой. Кот, не разжимая клыков, погружает в нее все когти сразу, и, когда она делает шаг в сторону дивана, ей кажется, что Пух просто заживо ее жрет.

Три: Аня сажает Иду на диванчик, оборачивается и видит разодранную штанину, кровь, забрызгавшую пол, и разъяренную морду кота, готовящегося к прыжку.

Она поняла, что Пух собирается прыгнуть ей на лицо. Заслонив Иду, Аня успела прикрыть лицо руками, и он вцепился в руки, потом отскочил, как мяч, и кинулся снова, уже в плечо, явно пытаясь пробиться к ребенку на диване.

Аня закричала:

– Ида, встань! Встань на ножки и стой!

Больше она сказать ничего не успела, потому что кот снова бросился в лицо, полоснув когтями щеку. Аня тщетно