Вэл внезапно взорвался.

– Ты потакаешь ему! – кричал он. – Он поднял руку на отца! В этом-то возрасте! Что с ним будет потом?!

Нэнси смотрела на Вэла, и в ее душе, как ни странно, поднималась радость.

Как хорошо, что я развелась с этим безумцем! Он продолжал бы мучить и меня, и ребенка… Какое счастье, что у меня есть Майкл!

Она вспомнила его добрые глаза, сильные руки, стремление помочь ей и даже предвосхитить все ее желания. Но радость тут же вытеснил страх. А вдруг Майкл не придет ей на помощь? Вдруг он будет ждать ее дома, а этот ужасный человек не выпустит их отсюда. Надо обязательно позвонить! Но как?!

Нэнси встала с удобного дивана и, взяв ребенка за руку, вышла с ним из роскошной кают-компании и пошла по коридору к выходу на палубу. Мальчик перестал плакать, но продолжать тихонько всхлипывать.

– Все-все, мой хороший, успокойся, – нежно говорила она сыну, – скоро мы поедем домой.

На палубе Нэнси вздохнула полной грудью свежий ветер. Она почувствовала себя счастливой, выбравшись из этой душной пещеры Аладдина с ее сокровищами и жадным разбойником.

Она опустилась на корточки и, вытирая слезы своего мальчика, ласково улыбнулась ему.

– Когда мы поедем домой? – жалобно спросил Джонни.

– Давай сегодня переночуем на яхте, а завтра утром поедем домой, – предложила Нэнси.

Ребенок облегченно вздохнул и быстро закивал головой.

– Ладно, – согласился он с матерью. – Но завтра обязательно поедем? Ты не обманешь меня?

Нэнси горячо поцеловала сынишку, но решила, что пора немного смягчить ситуацию.

– Не обижайся на папу, – миролюбиво сказала она. – Он же любит тебя, а ты любишь его, разве не так?

– Я люблю тебя. – Джонни крепко прижался к матери. – И его тоже… немножко.

Обнимая ребенка, Нэнси увидела, как к ним приближается Вэл. Весь его вид свидетельствовал о том, что он сожалеет о происшедшем.

– Ладно, ребята! – бросил он, не глядя на них. – Может быть, я погорячился. Давайте забудем все, что было. Джонни! Ты же мужчина, перестань реветь.

Джонни осторожно убрал кулачки от еще влажных глаз и искоса, с опаской посмотрел на отца.

Вэл присел рядом с мальчиком и протянул ему три пальца для перемирия. Джонни широко улыбнулся и крепко пожал их.

Нэнси смотрела на состоявшееся примирение отца и сына и думала: надолго ли… Зная характер Вэла, она боялась за психику ребенка. Впечатлительный, он близко к сердцу принимал все происходящее. И хотя говорят, что дети быстро все забывают, слишком сильны эти эмоциональные перепады.

– Ну вот мы и помирились, – весело сказал Вэл и подбросил ребенка вверх.

Мальчик взвизгнул от удовольствия.

– Еще, еще! – потребовал он.

Отец подбросил его повыше, потом еще раз, и, поймав, крепко прижал к себе, осыпая поцелуями улыбающуюся мордашку.

Все-таки он любит сына, подумала Нэнси. Только странная это любовь…

– Вэл, мне надо позвонить. – Нэнси решила воспользоваться моментом благодушия своего бывшего мужа.

При этих словах с лица Вэла сошла улыбка, обращенная к сыну, и он недовольно посмотрел на бывшую жену.

– Ему?– В его голосе прозвучала досада и ревность.

Нэнси пожала плечами. Но ничего не ответила. Ее интуиция, помогавшая вести трудную игру, подсказывала, что лучше молчать, пробуя лишь взглядами и жестами преодолевать сопротивление этого неуравновешенного человека. И она не ошиблась.

Вэл поставил на палубу малыша, которого все еще держал на руках, и достал из кармана ее телефон.

– На, звони. – И протянул его Нэнси с невинным видом.

Нэнси невозмутимо взяла телефон и, не отходя в сторону, набрала номер Майкла. Он ответил в ту же секунду, его красивый баритон звучал взволнованно.

– Что-то произошло? – сразу спросил он.

– Почти, – ответила Нэнси, радуясь сообразительности Майкла.

– Так! – Майкл все понял. – Я буду спрашивать, а ты отвечай «да» или «нет». – Он отобрал у тебя телефон?

– Да! – весело воскликнула она.

– Он рядом с тобой? – расспрашивал он.

– Да, – небрежно ответила она, глядя на Вэла, изо всех сил старавшегося понять суть разговора.

– Тебе нужна моя помощь? – тревожно спросил Майкл.

– Очень, – ласково промурлыкала она. – Здесь так шикарно!

– Сейчас семь вечера. Мне приехать сегодня?

– Нет. Джонни хочет, чтобы мы поехали домой завтра, но, может быть, мы еще останемся. – Нэнси говорила медленно и лениво, почти с негой глядя на Вэла.

– Я приеду завтра утром, – твердо сказал Майкл. – В одиннадцать часов.

– Обязательно, – мягко сказала Нэнси и, выждав паузу, строго добавила, – Очень, очень, очень.

– Держись, милая, завтра мы будем вместе, – заверил ее любимый голос.

Выключив телефон, она посмотрела на Вэла.

– Мог бы отойти в сторону, – с укором проговорила она. – Этого требуют элементарные приличия…

– Плевать я хотел на все приличия! – Он повысил голос. – Мы же решили, что опять будем вместе!

Нэнси удивленно посмотрела на него и медленно покачала головой.

– Это, может быть, ты решил, – холодно проговорила она. – А я… еще не совсем решила. Мне надо подумать.

Она хотела сказать другое, но сообразила, что не стоит торопиться. Ей надо постараться не обострять обстановку, продержаться до завтрашнего утра и не дать Вэлу осуществить задуманное. Нэнси сознавала, чего добивается Вэл: либо она соглашается снова стать его женой, либо он вопреки ее желанию оставляет себе сына, а ее… просто устраняет.

Нэнси тряхнула головой, отгоняя жуткие варианты расправы, которые она живо представила себе. Она не сомневалась, что ее бывший муж способен на все. Первое – задушить и выбросить за борт… Остальные варианты тоже так или иначе связаны с тем, что ее тело окажется за бортом. Это предельно просто, прямо в соответствии с поговоркой «концы в воду». И, скорее всего, это может произойти ночью, а утром, когда Джонни проснется, ему будет сказано, что маме надо было срочно ехать домой, и она рано утром уехала.

– Что означали твои последние слова по телефону – «очень, очень, очень»? – мрачно спросил Вэл.

Нэнси беззаботно рассмеялась, глядя ему прямо в глаза.

– Меня спросили, нравится ли мне здесь, и я ответила «очень, очень, очень».

– Что-то мне не верится, – с расстановкой проговорил он.

Нэнси небрежно махнула рукой и направилась к Джонни, который пытался расчехлить шлюпку, лежавшую на корме.

– Ты никогда не верил мне… Ревновал всегда, хотя я-то была верна тебе в течение всего нашего брака. Это ты мне изменял, – бросила она через плечо. Но, неожиданно остановившись, она повернулась к Вэлу. – Если бы ты действительно хотел вернуть меня, – горько проговорила она, – тебе надо было бы начать уважительно относиться ко мне. А я вижу, что ты ничуть не изменился, несмотря на все твои заверения.