class="p1">— Надо Федя, надо! — с улыбкой доброго людоеда ответил тот. — Готовность пять минут!

В ответ тишина…

— Так, я не понял, а где слова благодарности? — искренне удивился ефрейтор, глядя на строй недовольным взглядом.

Строй недовольно загудел — кому хотелось бегать по такой жаре⁈ Все и так пропотели — у некоторых форма воняла кислятиной.

— Отставить нытье! — уверенно гаркнул Петров. — Сейчас посмотрим, на что вы способны! Вещи в каптерку, а потом на выход! Живее, живее, чего как сонные мухи⁈

Но выйти они не успели. Не прошло и двадцати секунд, как вернувшийся на тумбочку ефрейтор, вдруг заорал:

— Смирно!

— Вольно! — раздалось спустя несколько секунд, после чего команда была продублирована тем же дневальным. Оказалось, в расположение роты вошел командир.

Несколько секунд он молча оценивал обстановку и смотрел, кто и чем занимается, затем поинтересовался у дневального.

— Кукушкин, к нам что, пополнение привезли?

— Так точно, товарищ капитан! — словно чеширский кот, улыбнулся дневальный.

— Хорошо. Петров, инструктаж провел?

— Никак нет, товарищ капитан!

— И почему я не удивлен? Строй молодое пополнение, инструктаж проведу лично!

Когда мы вновь выстроились на «взлетке», капитан прошелся вдоль строя, придирчиво осмотрел каждого бойца. Кажется, он остался доволен.

— Здравствуйте товарищи солдаты! — гаркнул он.

В ответ послышалось какое-то неуверенно блеяние.

— Попробуем еще раз! — нахмурился офицер. — Здравствуйте! Товарищи! Солдаты!

— Здравия желаем товарищ капитан!

— Другое дело. Ну, будем знакомиться! Я командир первой роты, капитан Воронин, Антон Сергеевич. С этого дня, я ваша мама, ваш папа и, что важнее, ваш командир. Просьбы, жалобы и пожелания, тоже ко мне. Но сразу скажу, что я этого не люблю, поэтому бегать ко мне со всякой ерундой не рекомендую. Служба ваша будет непростой, но интересной. Не влипайте в неприятные истории и все у вас будет хорошо. Если за ваши залеты влетит мне, я всыплю вам. Вопросы?

В ответ тишина.

— Хорошо. Кукушкин, что там у нас сейчас по распорядку?

— Э-э… Размещение личного состава, вводное занятие для вновь прибывших.

— Не лохмать мне бабушку, Кукушкин! — хмыкнул капитан. — Думаешь, я не знаю, что вы бегать собрались?

Петров заулыбался, но вслух ничего не сказал.

— Ладно, раз сегодня суббота, то почему бы и нет! Надеюсь, наряд на сегодня уже определили или это я должен делать?

— Так точно.

— Хорошо! — офицер осмотрелся по сторонам. — Так, я не понял, а где дежурный по роте?

— Товарищ капитан, ефрейтор Кириллов в лазарет ушел. Проблемы со здоровьем, говорит, живот с самого утра болит.

Воронин лишь махнул рукой и направился к себе в канцелярию. Что ж, первое знакомство прошло нормально…

* * *

— Да блин! Я никак не могу запомнить эти глупые обязанности! — возмутился Куртов, откладывая устав внутренней службы в сторону. — Чушь какая-то, текста немного, только он ни хрена не запоминается. Сплошной набор букв. Это ж надо так написать, что текст вообще не воспринимается⁈

Эх, знал бы он, сколько раз этот устав переписывался и дополнялся.

На часах было около одиннадцати ночи. В наряд-то мы заступили, поужинали, роту отбили… Только вот Стас обязанности дневального так и не выучил. Поэтому Петров запретил отбиваться, пока весь наряд их не выучит.

Все девять человек, вернувшиеся с пробежки, были никакие. Зато очень мокрые. Вывалив языки на плечи, они всей гурьбой сначала ломанулись в умывальную комнату, а потом в туалет.

Оказалось, что помимо наших двенадцати человек, почти к самому отбою прибыло еще две команды по восемь человек. Но этим побегать не довелось. Таким образом, к концу дня, учебная рота насчитывала уже сорок семь человек, с учетом старослужащих. Кстати, среди них было четверо младших сержантов, шесть ефрейторов и девять рядовых.

Перед самым отбоем, Петров, Кириллов и Кукушкин, как сменившиеся с нарядов, устроили настоящую бойню. Правда, из оружия были только подушки. Когда началось сражение, перья полетели во все стороны. Сначала бой пошел вяло и нехотя, а потом большинство сражающихся вошло в азарт и понеслось. Атаманы пытались руководить схваткой, но ничего хорошего из этого не вышло. К тому же Самарин предупредил, что в поле зрения появился проверяющий, поэтому бой прекратили досрочно, а все следы нейтрализовали.

Задача дневальных навести марафет в подразделении. Чем быстрее и качественнее, тем лучше.

— Что ты там запомнить не можешь? — лениво поинтересовался я у Стаса, когда тот в очередной раз принялся охать и ахать, ругаясь на устав.

— Обязанности дневального! — не оборачиваясь, пробубнил тот. — А еще я понять не могу, на фига дневальному спать в одежде? Ну вот зачем? Разрешено только снять ремень, ботинки и головной убор. Это же тупо. Как вообще можно спать в одежде? Вообще неудобно, ну где тут логика⁈

— Неудобно какать кверху! — фыркнул дежурный по роте, высунувшись из каптерки. — Чистоту навели? Обязанности выучили?

— Еще нет.

— Учите!

Дверь снова закрылась.

Я хмыкнул, но Куртов расценил это по-своему. Вновь принялся читать одни и те же строки. Территорию для уборки я себе выбрал самую халявную — Ленинскую комнату. Там пыль попросту не успевала скапливаться, а по своей воле в помещении мало кто отирался. Быстро закончив с уборкой, я просто бродил по роте с тряпкой в руках, в нужный момент симулируя бурную рабочую деятельность.

Рядом с кандейкой, где хранился уборочный инвентарь, крутился Дима Самарин.

— Ты чего там делаешь? — спустя какое-то время, спросил я, заметив, что тот уже несколько минут таращится на потолок.

— Э-э… Да так… Пятно на потолке рассматриваю. Смотри, вон то похоже на родимое пятно, как у Горбачева!

— Да? — я посмотрел на старую побелку — тут и там были отвалившиеся фрагменты. — Какое именно?

— Вон то, большое. Недалеко от двери.

— Тебе что, заняться больше нечем? — рассмеялся я.

— Нечем. Вся умывалка вымыта, мусор выброшен. Хлорки столько налил, что у Стаса чуть глаза не разъело от запаха! Петров не разрешил отбиваться, пока порядок не проверит, вот я и жду.

— Ты знаешь, Дима… — вздохнул я, оглянувшись на закрытую дверь каптерки. — У меня для тебя плохие новости, кажется, он про тебя забыл.

И верно. Старики собрались в каптерке и уже второй час гоняли чаи. Оттуда негромко играла музыка, но из-за раздававшегося смеха и плотно закрытой двери, я никак не мог