На стуле брошена сабля, на столе на расстоянии вытянутой руки — пара пистолетов. На стволах двух или трех карабинов, прислоненных к камину, — отблески яркого пламени.

Человек сидит у стола, на котором лежат пистолеты. Лампа освещает его лицо и бумаги, которые он читает с огромным вниманием. Ему около тридцати лет; открытое веселое лицо, обрамленное вьющимися светлыми волосами, оживляют большие голубые глаза. Улыбка его открывает два ряда белоснежных зубов, которых никогда не касались инструменты дантиста. У него, как и у его земляка дю Гесклена, большая круглая голова, поэтому он известен не только как Жорж Кадудаль, но и как генерал Круглая Голова.

Жорж был сыном фермера из Керлеано. Он едва успел получить прекрасное образование в колледже Ванна, когда в Вандее раздались первые призывы к роялистскому восстанию. Кадудаль услышал их, собрал товарищей по охоте и развлечениям, возглавил их, пересек Луару и предложил свои услуги Стоффле.

Однако у бывшего лесничего г-на де Молеврье были свои соображения, он не любил аристократию, а буржуазию и того меньше. Прежде чем принять услуги Кадудаля, он хотел увидеть его в деле. Кадудаль только этого и добивался.

На следующий день разразилось сражение. Увидев, как Кадудаль бесстрашно атакует Синих, не обращая никакого внимания на штыки и стрельбу, Стоффле не удержался и сказал стоявшему рядом г-ну де Боншану:

— Если эту круглую голову не снесет ядром, ее ждет большое будущее.

С тех пор прозвище «Круглая Голова» так и осталось за Кадудалем. Жорж сражался в Вандее да поражения при Савенэ[19], когда половина вандейской армии осталась на поле боя, а другая половина рассеялась как дым. Три года он проявлял чудеса силы, ловкости и отваги и, вновь перейдя Луару, вернулся в Морбиан.

Оказавшись на родной земле, Кадудаль стал воевать уже сам по себе. Генерал, которого боготворили солдаты, повиновавшиеся по первому его знаку, оправдал пророчество Стоффле. Он превзошел Ларош-Жаклена, д'Эльбе, Бонашана, Лескюра, Шаретта, самого Стоффле, он был так же знаменит, как они, и гораздо более могуществен, потому что теперь едва ли не в одиночку боролся с правительством Бонапарта, который уже два месяца был консулом и готовился выступить к Маренго.

Три дня назад Кадудаль узнал, что генерал Брюн, выигравший сражения при Алкмаре и Кастрикуме, спаситель Голландии, командующий западной армией республиканцев, прибыл в Нант с целью любой ценой уничтожить Кадудаля и шуанов.

Ну что же! Он во что бы то ни стало должен доказать командующему, что не боится его, а устрашение — не то оружие, с которым можно идти против него. В эту минуту он обдумывал какую-нибудь громкую операцию, которая поразила бы республиканцев, но вскоре поднял голову, услышав стук копыт. Это был кто-то из своих, раз ему удалось беспрепятственно миновать посты шуанов, расставленные вдоль всей дороги на Ларош-Бернар, и столь же беспрепятственно добраться до Музийака.

Всадник остановился перед домом, прошел по дорожке и оказался перед Жоржем.

— А, это ты, Бранш-д'Ор[20], — сказал Кадудаль. — Откуда ты?

— Из Нанта, генерал.

— Какие новости?

— Адъютант генерала Бонапарта сопровождает генерала Брюна, у него особое поручение к вам.

— Ко мне?

— Да.

— Ты знаешь, как его зовут?

— Ролан де Монтревель.

— Ты его видел?

— Так же, как вас.

— Что это за птица?

— Красивый молодой человек двадцати шести или двадцати семи лет.

— Когда он будет здесь?

— Примерно через час или два.

— Ты сообщил о нем часовым?

— Да, дорога будет свободна.

— Где сейчас авангард республиканцев?

— В Ларош-Бернаре.

— Сколько их?

— Около тысячи.

В это время снова послышался стук копыт.

— О, — сказал Бранш-д'Ор, — неужели это он? Не может быть!

— Это не он, всадник приближается со стороны Ванна. Второй всадник остановился у дверей и вошел. Кадудаль узнал его, хотя тот был с головы до ног закутан в плащ.

— Это ты, Кер-де-Руа[21]? — спросил он.

— Да, мой генерал.

— Откуда ты?

— Из Ванна, куда вы послали меня следить за Синими.

— Отлично, и чем же они заняты?

— Они умирают с голоду, и генерал Харти собирается сегодня ночью совершить налет на склады Гран-Шана, чтобы пополнить припасы. Генерал будет командовать лично и, чтобы это легче было делать, выступит с колонной всего из ста человек.

— Кер-де-Руа, ты устал?

— Никак нет, генерал.

— А твоя лошадь?

— Она скакала довольно быстро, но не сдохнет, если пройдет еще три-четыре лье. Два часа отдыха и…

— Два часа отдыха, двойная порция овса, и пусть она пройдет шесть!

— Она пройдет их, генерал!

— Ты отправишься в путь и от моего имени прикажешь на рассвете очистить деревню Гран-Шан.

Кадудаль замолчал, прислушиваясь.

— Ага, — сказал он, — на этот раз, похоже, это он. Я слышу стук копыт со стороны Ларош-Бернара.

— Это он, — сказал Бранш-д'Ор.

— Кто это? — спросил Кер-де-Руа.

— Тот, кого ждет генерал.

— Ну, друзья мои, оставьте меня одного, — сказал Кадудаль. — Кер-де-Руа, ты должен как можно раньше попасть в Гран-Шан, а ты, Бранш-д'Ор, собери тридцать человек, и будьте готовы немедленно отправиться гонцами во все концы страны. И позаботься об ужине для двоих, пусть подадут лучшее, что найдется.

— Вы уезжаете, генерал?

— Нет, я выйду встретить того, кто приехал. Быстро выходи и постарайся, чтобы тебя не заметили!

Кадудаль показался на пороге в ту минуту, когда всадник, осадив лошадь, оглядывался по сторонам.

— Он здесь, сударь, — сказал ему Жорж.

— Кто именно? — спросил всадник.

— Тот, кого вы ищете.

— Почему вы думаете, что я кого-то ищу?

— Об этом нетрудно догадаться.

— И кого же я ищу?

— Жоржа Кадудаля, об этом тоже легко догадаться.

— Хм, — произнес молодой человек.

Он спрыгнул с лошади и хотел привязать ее к ставню.