продают их в армии баронов. Затем сам командовал шайкой наёмников. Поговаривают, что он за деньги может собрать отряд головорезов, которые готовы на любую работу. Учитывая, что у де Полиньяка есть своя маленькая армия, то его обращение к этому сомнительному типу выглядит странным.

— Если только он не собирался поручить ему что-то такое, с чем не хотел связываться сам, — пробормотал Марк. — Ты не знаешь, этот Ла-Карр сейчас в городе? Где его можно найти?

— Де Рони называл трактир «Виноградная лоза», но вот там ли он сейчас, сказать не могу.

Простившись с другом, Марк вышел из задней комнаты и, подойдя к стряпчему, потребовал у него лист бумаги и перо. Тот безропотно предоставил ему и то, и другое и даже указал на стол, расположенный ближе к окну, на котором стояла одинокая свеча. Немного подумав, Марк написал на листе несколько строк, поставил подпись и рядом приложил печать, которую носил в виде перстня на пальце.

После этого он покинул контору стряпчего и отправился прямо в «Виноградную лозу». Время уже перевалило за полдень, и в зале было много посетителей, пришедших пообедать. Свободных столов не было и Марк, окинув взглядом помещение, увидел сидевшего в стороне человека в кожаной куртке. Он был уже не молод, его лицо заросло бородой, а чёрные с проседью волосы были собраны в хвост на затылке. Решив, что если это и не сам Ла-Карр, то явно человек его круга, он подошёл и учтиво спросил, может ли присесть. Тот бросил на него заинтересованный взгляд и, оценив его выправку, скромный, но приличный костюм, а также маску и размер меча в ножнах, не менее учтиво кивнул.

Сев, Марк обернулся, и к нему тут же устремилась служанка, которая предложила ему копчёные рёбра и похлёбку.

— Рёбра у них сегодня подгорели, — проворчал сидевший рядом незнакомец. — А вот похлёбка хороша.

— Похлёбку, — кивнул Марк и служанка ушла.

— Не спрашиваю вашего имени, потому как вы его всё равно не назовёте, — продолжил тот. — Меня же зовут Ла-Карр, и если вам нужна какая-то деликатная услуга, за которую вы готовы заплатить, я в вашем распоряжении.

— Единственное, что мне нужно, это сведения, господин Ла-Карр, — ответил Марк, глядя, как вернувшаяся служанка выставляет перед ним миску с наваристой похлёбкой и ломти свежего серого хлеба на глиняной тарелке.

— Я могу добыть их для вас, — проводив её взглядом, шепнул Ла-Карр.

— Они у вас уже есть, и я согласен их купить, — уточнил Марк, принимаясь за еду.

— Что именно вас интересует, сударь? — уточнил наёмник.

— Я хочу знать суть задания, которое дал вам граф де Полиньяк, и как вы его выполнили.

— Это очень дорогая информация.

— Верно, поэтому я плачу за неё десять золотых марок.

Ла-Кар невольно сглотнул, услышав эту сумму, и его глаза блеснули в полумраке.

— Считайте, что она уже ваша, но только сперва мне хотелось бы увидеть деньги.

— Мне нравится ваша осторожность, — кивнул Марк и, достав кошелёк, отсчитал десять золотых монет, которые положил на стол возле своей миски.

— Дайте проверю, не фальшивые ли? — потянулся Ла-Карр, но Марк накрыл их ладонью.

— Я тоже осторожен. Вот одна, проверяйте!

— Дайте другую.

Марк пожал плечами и подал ему одну монету. Старый наёмник осмотрел её и даже попробовал на зуб и, кивнув, вернул обратно.

— Граф де Полиньяк велел мне собрать отряд и отправиться на юг, в графство Лорм. Мы должны были захватить одиноко стоящий среди лесов замок и обследовать его подвалы в поисках некоего сокровища. Он сказал, что там много золота, и обещал, что если я найду его, он отдаст большую часть мне, оставив себе лишь пластины с надписями. Мы поехали туда. Ну же и глушь там, я вам скажу! Там живут только рудокопы, похожие своими чёрными лицами на дьяволов. Кругом горы, по которым опасно ходить, потому что между ними бездонные пропасти, и леса, в которых полно волков и медведей. Мы думали, что там небольшой замок, который запросто возьмём с наскока, но когда прибыли, увидели, что это настоящая твердыня с высокими стенами и пропастью вместо рва. Мы надеялись, что там небольшой гарнизон, но наша атака захлебнулась, и часть моих людей перестреляли из арбалетов. Я должен был отработать свои деньги и потому пошёл на хитрость. Мы увели из селения лошадь с телегой и отправили в крепость лазутчика, чтоб ночью он открыл нам ворота.

— Открыл? — уточнил Марк.

— Открыть-то он открыл, только нас там уже ждали. Нам пришлось бежать, но некоторых всё же поймали и повесили. Третий раз мог стать последним и столь же неудачным. Потому я развернулся и отправился обратно в Сен-Марко. Я доложил обо всём де Полиньяку и прямо заявил, что он сам виноват в том, что нас постигла неудача. Он не сказал нам, что там действительно мощные укрепления и сильный гарнизон, который не смогла бы захватить группа наёмников. Он ещё артачился и говорил, что платить не за что, потому что я не выполнил его поручение. Но тут уж я уступать не собирался! Мы ездили туда и предприняли две попытки. Я потерял больше десятка своих людей, и мне плевать на его недовольство! Он должен был заплатить! Я пригрозил ему, что если он не заплатит, то я пойду к хозяину замка и продам ему сведения о том, кто заинтересовался его сокровищем. После этого он сдался и, понося меня на чём свет стоит, всё-таки отсчитал положенную мне сумму. Это всё, сударь. Больше он ко мне не обращался, и я для него ничего не делал. Вас удовлетворил мой ответ?

— Да, — кивнул Марк и, оторвавшись от еды, придвинул ему кучку монет.

Ла-Карр тщательно пересчитал их и, поклонившись, направился к выходу. Марк проводил его мрачным взглядом и взял с тарелки кусок хлеба. Его самые мрачные догадки подтвердились, и наконец начала выстраиваться картина этого преступления. Де Полиньяк как-то узнал о драгоценной усыпальнице принца Филиппа и решил заполучить её. Он отправил в Лорм головорезов, но, видимо, сам не знал, что представляет собой этот старый замок. Потерпев неудачу и вдруг получив пост коннетабля, он понял, что если замок отойдёт в казну или под опеку короля, то доступ туда ему будет открыт. Он сможет отыскать там усыпальницу и… Что дальше? Посеять смуту в королевстве, заставив подданных усомниться в легитимности правления короля или просто шантажировать его этим, чтоб заставить отказаться от мира с алкорцами? Достаточно ли этого знания, чтоб принудить короля изменить свою политику, или ещё есть что-то, что Марку