«Детективленд» и издавать свои книги. Витя мечтает, я слабо верю… В «Частную жизнь», помимо Блока, закинул еще Дастина Хоффмана, но опять нет уверенности, что материалы будут напечатаны. Рыбная ловля без улова… По моим заданиям разъезжает Ще, и я ее называю теперь так: пресс-секретарь пресс-секретаря. Ездит с удовольствием, а потом с удовольствием возвращается домой, «от скверны общественного пространства» (как выразился М. Эпштейн).

25 июля

В «Независимой газете» вычитал о парижском издательстве «Робер Лаффон» и тут же вышел на его представителя в Москве – Сергея Костина. Я ему предложил «Терру детектива» и еще кое-что, он заинтересовался. Встреча проходила в его машине на Песчаной площади, – уже само по себе детектив. Костин сказал, что будет изучать мои предложения и консультироваться с Парижем. Еще один бриллиантовый дым?..

По телефону общался с Матвеем Гонопольским: предложил ему читать «Терру» в его программе по Эхо «Наши пошли!..» Он заинтересовался и сказал, что заносит меня в свой гроссбух, где список интересных людей и идей. Не знаю, что из всего этого получится, но интерес «Робер Лаффона» и лучшего телерепортера страны Матвея – это кое-что значит и, как говорил Борис Давидовский, «маненечко приятно».

Ще по моему заданию встречалась с одной дамой, и та ей сказала: «Как вам это удается? Сохранить чертиков в глазах? Вы, наверное, очень обеспеченная женщина?..». Ще очень хохотала по этому поводу. До обеспеченности ой как далеко, а вот есть цель и энергия для ее достижения, отсюда и чертики.

В биографическом словаре Брокгауза и Ефрона натолкнулся на фамилию Беза (именно Безой меня звали в школе). Теодорус Беза – женевский реформатор (1519–1605). Происходил из бургунского дворянского рода. Жил в Париже, потом переехал в Женеву, после смерти Кальвина был председателем женевской консистории. И там же в словаре – Безеке, немецкий орнитолог; Безелер – немецкий политический деятель (XIX век), еще один Безелер – немецкий юрист. Степан Безу – один из выдающихся французских математиков (1790–1783).

Возможно, фамилия Безелянские идет от французов? Просто позднее была искажена?..

Анисиму Гиммерверту на 60 лет написал строки:

Шестьдесят – не возраст, дорогой!

Можно даже так сказать: начало.

Главное, при трудностях не ной.

Главное, чтоб ДЕЛО увлекало!

1 августа

Ще – 52, но выглядит значительно моложе. А мне… ужасно сказать сколько. Одно спасает: стареем вместе. В страшном замоте от Российского календаря пытался сочинять стихи:

Вчера, сегодня, как и встарь,

Люблю тебя, мой секретарь.

Ценю твой ум и красоту,

В движеньях строгих лепоту.

Мой пресс, мой милый секретарь,

Ты царственен, как государь.

Я поклоняюсь и люблю

И этот стих тебе пошлю.

Хоть до Парижа тыща лье,

Но нас домчит туда досье.

Судьба растопит свой к нам лед

И, наконец, нам повезет!

На день рождения Ще: стихи, три бело-кремовый розы, американская зубочистка, шоколадка «Марс», купленная в красивом коммерческом магазине и астраханский арбуз. И главное: первая публикация в «Вечернем клубе» – в газете для интеллигенции – «Сдувая пыль с календаря» (даты с 31 июля по 6 августа) с фотографией мужа.

Все, конечно, хорошо, но я сразу веду много дел, и это аукается слабостью и головной болью. Ще меня ругает: «Ты загнал себя… мне не нужны посмертные издания… молю Бога, чтобы издательство отказалось от Российского календаря…» Я слушал, кивал и соглашался, а потом снова садился за работу: такая моя планида – вкалывать. Смешно вспоминать, как в каком пятом классе учительница жаловалась маме: «Такой способный мальчик, но очень ленивый».

27-го, в понедельник, рванул на Пушкинскую, 22, в редакцию «Вечернего клуба». Зам Табашников отвел меня к первому заму главного – к Михайлову Николаю Николаевичу. Я показал ему вариант календаря, сделанного для «Века». Михайлов: «Интересно! берем! давайте сразу сфотографируем вас!.».. И вот 1-го уже вышла газета с фото, без всяких проволочек и согласований. Пришел – и напечатали. Если бы так было всегда… В «Вечернем клубе» встретил Наташу Зимянину, она там, в других местах с партийной звучной фамилией печатать отказываются

28-го активно печатал в страшную духоту и грохот на улице. В дополнение с шумом летают вертолеты и садятся на Ходынском поле. А еще верхняя соседка Света все время кричит на весь двор: «Маша, не трогай!» и «Вася, не ходи!» И ее крик пронзает двор, как иглой. И в этом грохоте-крике надо печатать, надо соображать. Не случайно в какой-то день хотел помыться, чтобы придти в себя, и вместо ванны с чистыми трусами и с полотенцем отправился на балкон, – хорошо что во время остановился. Ну, просто чумовой!..

Ездил в ФИС. Календарь берут, надо привести половину рукописи и подпишут договор. Параллельно ездил на улицу Демьяна Бедного в издательство «Космополис» – они издают календари, там работает целая бригада плюс компьютеры, а я один – не составитель, а скорее толкователь и преобразователь календарных дат, толмач и комментатор. И мои тексты не сухие, а почти художественные…

Итак, сегодня вышел мой календарный отрывок в «Вечернем клубе» на третьей полосе рядом с Юрием Нагибиным и материалом об Аграновским – хорошая компания. Все хорошо, но в этом же номере печальная весть: умер Юрий Карабчиевский. Очень жалко. Вот так в жизни и бывает: к радости подмешивается печаль…

9 августа

Сегодня можно дышать, а так «всю дорогу» под 30 градусов, жара, пекло, духотище и вот в такую погоду надо сидеть и изнывать за машинкой. Трава вся выжжена, листочки на деревьях сморщенные и коричневатые, а дождя все нет и нет. Мы с Ще жаждем дождя и осени, как благо. Но что будет осенью? «Осеннее наступление трудящихся»? Новые социальные потрясения? Переворот? Опять нагнетаются страхи. Цены все выше и выше. Как жить дальше?.. Молодая картошка по 25 ре за кг. Продают в основном азербайджанцы, русских крестьян практически нет, вытеснили с рынков. Мафия…

По «Эхо Москвы» неожиданно услышал Толю Агамирова, который, когда я работал на Радио на Пятницкой, все время приходил к нам, в бразильский отдел, и травил байки. И вот теперь он – музыкальный комментатор: «И опять Брамс! Есть у меня такое пристрастие…». И всякие вольности: «Струнники у нас на ура, духовики – это венская школа… Громадный состав медных труб – и ничего – тебя не убивает…».

Приезжал в «Вечерний клуб», сказали, что мой материал на летучке получил высокую оценку, все говорили, что пришел такой замечательный автор, удача для газеты… 8-го