материал приятно терся о мои бедра.

Мое сердце забилось быстрее, когда платье задралось до бедер. Он позволил своему мизинцу ласкать мою кожу, а его губы нежно прижались к раковине моего уха.

— Почему я позволяю тебе делать это со мной? — Спросила я, веки отяжелели.

Я напряглась, но не отстранилась. Ни одна частичка меня не была готова вырваться из его объятий. Я хотела, чтобы его руки были на мне, но не была уверена, что это было сделано по правильным причинам.

Но каковы были правильные причины?

Весь последний год я не подвергалась ничему, кроме пресного принудительного секса с Остином, и я не была уверена, сколько еще смогу это вынести, прежде чем взорвусь. У меня были потребности, которые не были удовлетворены.

Так почему бы не позволить Баэлю прикоснуться ко мне? Если это окажется лихорадочным сном, то что я теряла?

— Ты сосредоточена на том, что тебя пугает, а не на том, что может доставить тебе больше удовольствия, чем ты когда-либо знала, — сказал он.

Его ладонь скользнула по моему центру, и все мое тело замерло. Я затаила дыхание, затем тихий стон сорвался с моих губ, когда он обхватил губами мочку моего уха и нежно прикусил.

Мои глаза закрылись. Я не должна была этого допускать, но это было так приятно. Это был сон, верно? Это был просто сон…

Я сказала себе это, чтобы почувствовать себя лучше, хотя и знала, что это неправда.

Пальцы Баэля нашли мое самое чувствительное место, и когда он надавил, мои ноги чуть не подкосились.

— Ты пугаешь меня… — Прошептала я, стараясь снова не застонать, когда его губы переместились с раковины моего уха на шею.

— Хорошо. — Его губы растянулись в улыбке. Я чувствовала его зубы на своей коже. — Это способ твоего тела предупредить, чтобы ты бежала как можно быстрее в другом направлении.

Его пальцы впились в мои бедра, оттягивая меня назад, навстречу растущей твердости, которую я ощущала спиной. Его пальцы начали замедляться, пока не остановились совсем.

— Но ты же не собираешься убегать от меня, правда?

Взглянув вниз, я увидела только себя, стоящую в темном коридоре, но в зеркале Баэль все еще возвышался надо мной и прикасался ко мне, как будто был прямо здесь.

Это была какая-то магия. Это был обман.

— Что за игру ты затеял? Зачем ты все это делаешь? — Спросила я.

Потому что должна была быть какая-то причина.

— Почему обязательно должна быть игра? — он возразил со смешком, легко целуя меня в шею. — Ты всегда сдерживала себя от того, чтобы взять то, чего так жаждешь?

Я вздрогнула.

— Раньше никогда.

До меня дошла безрадостность моего ответа. Насколько подавленной я была так долго. Остин забрал мой дух и выжал из него все, что было в нем ценного, оставив меня опустошенной.

Раньше я была веселой и беззаботной. Раньше я получала удовольствие от секса. Но с таким же успехом это могло быть целую жизнь назад.

— Тебе не кажется, что ты заслуживаешь удовольствия? — Он нежно, но твердо обхватил меня руками, и все связные мысли прекратились. — Потому что заслуживаешь. Мужчины должны падать перед тобой на колени, прекрасная Мори. Я думаю, ты заслуживаешь гораздо большего, чем тебе дано.

Его пальцы снова задергались на моем центре, и все мое тело задрожало от волн удовольствия, которые прокатились по мне. Я боролась с желанием вонзиться в его руку, чтобы он снова мог потереть меня там, где я больше всего в этом нуждалась.

Я почти сдалась. Я почти умоляла его об этом. Но Баэль снова исчез.

Я пошатнулась, чувствуя, как мое платье упало на место, когда я ухватилась за стену. Мое сердце билось где-то в горле, пока я искала хоть какой-нибудь признак его присутствия. Он ушел. Просто темный, пыльный коридор.

— Но я полагаю, что я терпеливый человек, — раздался голос сверху.

Вытянув шею, я увидела там Баэля, небрежно развалившегося на одной из деревянных балок над головой и покачивающего ногой взад-вперед.

— Я бы не хотел подталкивать тебя к чему-то, к чему ты не готова. Каким джентльменом это сделало бы меня?

Я нахмурилась, пытаясь избавиться от ощущения его прикосновений и поцелуев. Я хотела, чтобы он продолжал. Чтобы он продолжал заставлять меня чувствовать. Я хотела этого даже сейчас, но все, что я чувствовала, снова было пустотой.

— Джентльмен, моя задница… — Проворчала я.

— Придешь снова?

Он появился передо мной, протягивая мне руку для пожатия, как будто между нами ничего не произошло. Его лицо снова превратилось в тщательно скрываемую маску.

Я просто моргнула, зная, что он прекрасно меня услышал.

— Мне все еще есть что тебе показать, — вот и все, что он сказал, игриво пошевелив пальцами.

Неохотно я взяла его за руку, в основном потому, что просто хотела довести дело до конца и убраться к чертовой матери из этого чертова дома развлечений. Это путалось у меня в голове, и мне нужно было быстро это прояснить.

Минут пять мы шли по лабиринту пустых зеркальных коридоров. Только когда коридоры начали расширяться, я услышала массовое шарканье ног.

Мышцы напряглись, в груди стало тяжело. Мы приближались к серым лицам. Я попыталась заглянуть через его плечи туда, где впереди двигались тени, заставляя свет мерцать.

— Я так легко могу здесь заблудиться, — пробормотала я, с опаской разглядывая темную развилку лабиринта.

— А что лучше всего сделать, когда обнаружишь, что заблудилась?

Он остановился, повернувшись ко мне лицом. Коридор был достаточно широк, чтобы вместить три тела бок о бок, но он стоял почти грудь в грудь со мной. Его ладонь небрежно обхватила мое лицо, как будто у него было полное право прикасаться ко мне, когда ему захочется.

Я дала ему первый ответ, который пришел мне в голову.

— Оставаться на месте и ждать, пока меня найдут?

Этому меня всегда учили мои родители, особенно живя в таком людном месте, как Новый Орлеан.

Он ткнул меня указательным пальцем в кончик носа.

— Ты умница, грустная девочка. — Прищурившись, я хотела отчитать его за прозвище, но он дерзко подмигнул мне и промурлыкал: — Мори…

Мое имя в его устах, произнесенное с его певучим французским акцентом, было воплощением красоты, и я ненавидела его за это. Его глубокий голос был подобен сексу в звуке, и я определенно не была настолько невосприимчива к нему, как хотела бы. Баэль знал это.

Повернувшись на каблуках, он повел меня дальше в «Дом веселья», ближе к этим шаркающим ногам и колышущимся теням.

— Так что, если ты когда-нибудь